Борис Стругацкий о процессе Ходорковского-Лебедева:
Это старый дух тридцать седьмого: бей, добивай в лагерную пыль, до третьего колена... Логика тоталитаризма: власть – это страх... Все это мы уже проходили и хорошо знаем, чем это кончается... Но мы знаем и другое: тоталитаризм точно не вечен, даже самый глухой и безнадежный...
Михаил Борисович Ходорковский родился в 1963 году. Этот московский комсомолец пошел по стопам родителей, инженеров-химиков. Окончил химический институт («Менделеевку»), вступил в КПСС, стал секретарем райкома комсомола. С началом горбачевской перестройки организовал при райкоме Центр научно-технического творчества молодежи, через который приторговывал и обналичивал средства (в рамках провозглашенных властями законов). Успешно раскрутив заработанное, в 1990 г. создал «Менатеп», оказавшийся одним из самых преуспевающих негосударственных банков страны. Злые языки утверждают, что при распаде СССР туда пристроили часть «золота партии».
В годы ельцинского правления талант бизнесмена проявился с огромной мощью. К 40 годам Ходорковский был владельцем огромного нефтяного концерна ЮКОС и самым богатым среди российских олигархов. Он прославился блестящей реорганизацией своих предприятий, большой благотворительной и меценатской деятельностью. Но, увы, наивно поверил, будто в России можно реализовать китайскую мудрость «Пусть расцветают все цветы». Финансируя во время предвыборных кампаний разные партии, в том числе и оппозиционные властям, он, по слухам, отказал президенту Путину в «небольшой личной просьбе: оппозиции средства не выделять».
Узрев в этом тайные президентские амбиции самого нувориша, чекистская путинская команда решила «супостата» не просто «мочить в сортире», а замочить так, чтобы другим неповадно было. Вот и встречает опальный магнат который свой день рождения то в колонии, то в следственном изоляторе, то в клетке басманного "правосудия", где ему пытаются добавить к нынешнему 8-летнему сроку еще лет двадцать.
Это определенно свидетельствует о пустопорожности всех заявлений о грядущем торжестве законности и бескомпромиссной борьбе с коррупцией. Потому что как можно изжить коррупцию при системе басманного правосудия, установленной в годы президентства Путина? Басманное правосудие страшно не столько тем, что любого встречного-поперчного могут в два счета отправить за решетку (все-таки это не совсем так), сколько тем, что в Российской Федерации просто не осталось никаких мест, куда бы человек мог пожаловаться на самоуправство властей предержащих. А тогда что толку в любых, самых правильных и продуманных законах, о принятии которых печется Медведев? Сотрясение воздуха. (Президент и сам это знает, когда говорит: мы в законе закроем десять лазеек для мздоимства, а наш чиновник найдет еще тридцать).
При толковании понятия «басманное правосудие» в будущих учебниках истории и права, конечно, будут основываться в первую очередь на деле Ходорковского. Потому что в нем аккумулировались едва ли не все ипостаси чиновного самоуправства прежних времен и заложены основы беззакония на будущее. Так сказать, прецеденты: пришедший к власти может делать и то, и это, и еще вот это, и еще вот то… Никакая Конституция, никакие кодексы, никакие международные нормы ему не указ.
Но ведь прав Стругацкий: это не навечно. Так что для будущих учебников важно сохранить все детали этого, прямо скажем, исторического процесса.
(Примечание редакции. Да, «процесс пошел». Не в смысле какого-то судебного действа, а процесс собирания сведений о реалиях и закулисье уничтожения ЮКОСАа. «Новая газета» начала это дело с публикации, фрагменты которой мы приводим в разделе ТАК И ЕСТЬ.)
Игорь Ильич ДУЭЛЬ – член Союза писателей с 1976 года, Союза журналистов – с 1966-го. Автор пятнадцати книг документальной прозы: «Океанские будни», «Дорога вдоль фасада», «По обе стороны Оби» и других. Две из них – «Мы открываем океан» и «Судьбы фантастической гипотезы» - переведены на иностранные языки.
Работал в журналах «Новый мир», «Обозреватель», «Северные просторы», в «Литературной газете», в «Российской газете», на Центральном телевидении. Печатался в журналах «Знамя», «Новый мир», «Звезда», «Сибирские огни» и во многих других изданиях. На протяжении многих лет был постоянным автором газеты «Русская мысль», издающейся в Париже. Опубликовал более 900 очерков, рассказов, публицистических статей, три документальные повести. Один из создателей независимой писательской организации «Апрель», первый заместитель главного редактора альманаха «Апрель». Лауреат пяти различных литературных премий. Дважды (в 1992 и 1996 годах) один из лауреатов журналистского конкурса «Экономическое возрождение России» Торгово-промышленной палаты РФ. Награжден памятной медалью О. Ю. Шмидта Академии наук. С ноября 1999 года по март 2005 — корреспондент корпоративной газеты ЮКОСа «Нефтяная параллель».
Дорогой и уважаемый Михаил Борисович.
Пишу Вам заранее и то, боюсь, не успею к сроку.
Хочу поздравить Вас с днём рождения и пожелать Вам свободы, свободы и ещё раз свободы – в данном случае в самом буквальном смысле этого слова – а именно – свободы внешней, физической, поскольку про внутреннее своё освобождение, думаю, Вы сами всё знаете и без нас.
Очень жаль, конечно, что в силу молодости и некоторого недостатка опыта существования в социальном пространстве этой страны Вы попались-таки к ним в ловушку. Я старше Вас на семь лет, и поэтому опыт проживания здесь у меня немножко другой, а потому могу только сильно пожалеть, что Вы не заметили одну, в то время неброскую, но впоследствии весьма существенную деталь – всю структуру своей продажной государственной однопартийной вертикали они в конечном счёте умудрились прихватить себе сами, делая поначалу дурацкий вид, что ничего этого уже и в помине не осталось. Сейчас ситуация хотя и социально патовая, но перевес пока остаётся за ними.
Впрочем, то, что Вы стали заложником их «демократии», несомненно принесёт свои реалистические плоды и – я уверен – в самом недалёком будущем.
Желаю Вам ещё раз свободы, свободы и свободы, а все остальное приложится, ибо как писал в своё время Элюар (перевод Ваксмахера):
На школьных своих тетрадках
На парте и на деревьях
На песке на снегу
Имя твое пишу
На всех страницах прочтенных
На нетронутых чистых страницах
Камень кровь ли бумага пепел
Имя твое пишу
На золотистых виденьях
На рыцарских латах
На королевских коронах
Имя твое пишу
На джунглях и на пустынях
На гнездах на дроке
На отзвуках детства
Имя твое пишуНа чудесах ночей
На будничном хлебе дней
На помолвках зимы и лета
Имя твое пишу
На лоскутках лазури
На тинистом солнце пруда
На зыбкой озерной луне
Имя твое пишу
На полях и на горизонте
И на птичьих распахнутых крыльях
И на мельничных крыльях теней
Имя твое пишу
На каждом вздохе рассвета
На море на кораблях
На сумасшедшей горе
Имя твое пишу
На белом кипени туч
На потном лице грозы
На плотном унылом дожде
Имя твое пишу
На мерцающих силуэтах
На колокольчиках красок
На осязаемой правде
Имя твое пишу
На проснувшихся тропах
На раскрученных лентах дорог
На паводках площадей
Имя твое пишу
На каждой лампе горящей
На каждой погасшей лампе
На всех домах где я жил
Имя твое пишу
На разрезанном надвое яблоке
Зеркала и моей спальни
На пустой ракушке кровати
Имя твое пишу
На собаке лакомке ласковой
На ее торчащих ушах
На ее неуклюжей лапе
Имя твое пишу
На пороге нашего дома
На привычном обличье вещей
На священной волне огня
Имя твое пишу
На каждом созвучном теле
На открытом лице друзей
На каждом рукопожатье
Имя твое пишу
На стеклышке удивленья
На чутком вниманье губ
Парящих над тишиной
Имя твое пишу
На руинах своих убежищ
На рухнувших маяках
На стенах печали своей
Имя твое пишу
На безнадежной разлуке
На одиночестве голом
На ступенях лестницы смерти
Имя твое пишу
На обретенном здоровье
На опасности преодоленной
На безоглядной надежде
Имя твое пишу
И властью единого слова
Я заново жить начинаю
Я рожден чтобы встретить тебя
Чтобы имя твое назвать
Свобода.
Пишу Вам, естественно,
со своего домашнего электронного адреса.
БАРСУКОВ Сергей Владимирович,
поэт, прозаик, переводчик,
член Союза писателей РФ
Это старый дух тридцать седьмого: бей, добивай в лагерную пыль, до третьего колена... Логика тоталитаризма: власть – это страх... Все это мы уже проходили и хорошо знаем, чем это кончается... Но мы знаем и другое: тоталитаризм точно не вечен, даже самый глухой и безнадежный...
Михаил Борисович Ходорковский родился в 1963 году. Этот московский комсомолец пошел по стопам родителей, инженеров-химиков. Окончил химический институт («Менделеевку»), вступил в КПСС, стал секретарем райкома комсомола. С началом горбачевской перестройки организовал при райкоме Центр научно-технического творчества молодежи, через который приторговывал и обналичивал средства (в рамках провозглашенных властями законов). Успешно раскрутив заработанное, в 1990 г. создал «Менатеп», оказавшийся одним из самых преуспевающих негосударственных банков страны. Злые языки утверждают, что при распаде СССР туда пристроили часть «золота партии».
В годы ельцинского правления талант бизнесмена проявился с огромной мощью. К 40 годам Ходорковский был владельцем огромного нефтяного концерна ЮКОС и самым богатым среди российских олигархов. Он прославился блестящей реорганизацией своих предприятий, большой благотворительной и меценатской деятельностью. Но, увы, наивно поверил, будто в России можно реализовать китайскую мудрость «Пусть расцветают все цветы». Финансируя во время предвыборных кампаний разные партии, в том числе и оппозиционные властям, он, по слухам, отказал президенту Путину в «небольшой личной просьбе: оппозиции средства не выделять».
Узрев в этом тайные президентские амбиции самого нувориша, чекистская путинская команда решила «супостата» не просто «мочить в сортире», а замочить так, чтобы другим неповадно было. Вот и встречает опальный магнат который свой день рождения то в колонии, то в следственном изоляторе, то в клетке басманного "правосудия", где ему пытаются добавить к нынешнему 8-летнему сроку еще лет двадцать.
Это определенно свидетельствует о пустопорожности всех заявлений о грядущем торжестве законности и бескомпромиссной борьбе с коррупцией. Потому что как можно изжить коррупцию при системе басманного правосудия, установленной в годы президентства Путина? Басманное правосудие страшно не столько тем, что любого встречного-поперчного могут в два счета отправить за решетку (все-таки это не совсем так), сколько тем, что в Российской Федерации просто не осталось никаких мест, куда бы человек мог пожаловаться на самоуправство властей предержащих. А тогда что толку в любых, самых правильных и продуманных законах, о принятии которых печется Медведев? Сотрясение воздуха. (Президент и сам это знает, когда говорит: мы в законе закроем десять лазеек для мздоимства, а наш чиновник найдет еще тридцать).
При толковании понятия «басманное правосудие» в будущих учебниках истории и права, конечно, будут основываться в первую очередь на деле Ходорковского. Потому что в нем аккумулировались едва ли не все ипостаси чиновного самоуправства прежних времен и заложены основы беззакония на будущее. Так сказать, прецеденты: пришедший к власти может делать и то, и это, и еще вот это, и еще вот то… Никакая Конституция, никакие кодексы, никакие международные нормы ему не указ.
Но ведь прав Стругацкий: это не навечно. Так что для будущих учебников важно сохранить все детали этого, прямо скажем, исторического процесса.
(Примечание редакции. Да, «процесс пошел». Не в смысле какого-то судебного действа, а процесс собирания сведений о реалиях и закулисье уничтожения ЮКОСАа. «Новая газета» начала это дело с публикации, фрагменты которой мы приводим в разделе ТАК И ЕСТЬ.)
Игорь Ильич ДУЭЛЬ – член Союза писателей с 1976 года, Союза журналистов – с 1966-го. Автор пятнадцати книг документальной прозы: «Океанские будни», «Дорога вдоль фасада», «По обе стороны Оби» и других. Две из них – «Мы открываем океан» и «Судьбы фантастической гипотезы» - переведены на иностранные языки.
Работал в журналах «Новый мир», «Обозреватель», «Северные просторы», в «Литературной газете», в «Российской газете», на Центральном телевидении. Печатался в журналах «Знамя», «Новый мир», «Звезда», «Сибирские огни» и во многих других изданиях. На протяжении многих лет был постоянным автором газеты «Русская мысль», издающейся в Париже. Опубликовал более 900 очерков, рассказов, публицистических статей, три документальные повести. Один из создателей независимой писательской организации «Апрель», первый заместитель главного редактора альманаха «Апрель». Лауреат пяти различных литературных премий. Дважды (в 1992 и 1996 годах) один из лауреатов журналистского конкурса «Экономическое возрождение России» Торгово-промышленной палаты РФ. Награжден памятной медалью О. Ю. Шмидта Академии наук. С ноября 1999 года по март 2005 — корреспондент корпоративной газеты ЮКОСа «Нефтяная параллель».
Дорогой и уважаемый Михаил Борисович.
Пишу Вам заранее и то, боюсь, не успею к сроку.
Хочу поздравить Вас с днём рождения и пожелать Вам свободы, свободы и ещё раз свободы – в данном случае в самом буквальном смысле этого слова – а именно – свободы внешней, физической, поскольку про внутреннее своё освобождение, думаю, Вы сами всё знаете и без нас.
Очень жаль, конечно, что в силу молодости и некоторого недостатка опыта существования в социальном пространстве этой страны Вы попались-таки к ним в ловушку. Я старше Вас на семь лет, и поэтому опыт проживания здесь у меня немножко другой, а потому могу только сильно пожалеть, что Вы не заметили одну, в то время неброскую, но впоследствии весьма существенную деталь – всю структуру своей продажной государственной однопартийной вертикали они в конечном счёте умудрились прихватить себе сами, делая поначалу дурацкий вид, что ничего этого уже и в помине не осталось. Сейчас ситуация хотя и социально патовая, но перевес пока остаётся за ними.
Впрочем, то, что Вы стали заложником их «демократии», несомненно принесёт свои реалистические плоды и – я уверен – в самом недалёком будущем.
Желаю Вам ещё раз свободы, свободы и свободы, а все остальное приложится, ибо как писал в своё время Элюар (перевод Ваксмахера):
На школьных своих тетрадках
На парте и на деревьях
На песке на снегу
Имя твое пишу
На всех страницах прочтенных
На нетронутых чистых страницах
Камень кровь ли бумага пепел
Имя твое пишу
На золотистых виденьях
На рыцарских латах
На королевских коронах
Имя твое пишу
На джунглях и на пустынях
На гнездах на дроке
На отзвуках детства
Имя твое пишуНа чудесах ночей
На будничном хлебе дней
На помолвках зимы и лета
Имя твое пишу
На лоскутках лазури
На тинистом солнце пруда
На зыбкой озерной луне
Имя твое пишу
На полях и на горизонте
И на птичьих распахнутых крыльях
И на мельничных крыльях теней
Имя твое пишу
На каждом вздохе рассвета
На море на кораблях
На сумасшедшей горе
Имя твое пишу
На белом кипени туч
На потном лице грозы
На плотном унылом дожде
Имя твое пишу
На мерцающих силуэтах
На колокольчиках красок
На осязаемой правде
Имя твое пишу
На проснувшихся тропах
На раскрученных лентах дорог
На паводках площадей
Имя твое пишу
На каждой лампе горящей
На каждой погасшей лампе
На всех домах где я жил
Имя твое пишу
На разрезанном надвое яблоке
Зеркала и моей спальни
На пустой ракушке кровати
Имя твое пишу
На собаке лакомке ласковой
На ее торчащих ушах
На ее неуклюжей лапе
Имя твое пишу
На пороге нашего дома
На привычном обличье вещей
На священной волне огня
Имя твое пишу
На каждом созвучном теле
На открытом лице друзей
На каждом рукопожатье
Имя твое пишу
На стеклышке удивленья
На чутком вниманье губ
Парящих над тишиной
Имя твое пишу
На руинах своих убежищ
На рухнувших маяках
На стенах печали своей
Имя твое пишу
На безнадежной разлуке
На одиночестве голом
На ступенях лестницы смерти
Имя твое пишу
На обретенном здоровье
На опасности преодоленной
На безоглядной надежде
Имя твое пишу
И властью единого слова
Я заново жить начинаю
Я рожден чтобы встретить тебя
Чтобы имя твое назвать
Свобода.
Пишу Вам, естественно,
со своего домашнего электронного адреса.
БАРСУКОВ Сергей Владимирович,
поэт, прозаик, переводчик,
член Союза писателей РФ
У нас в ЮКОСе было поверье: если в какой-то из регионов Компании приезжает Ходорковский, там обязательно улучшается погода. Скажем, стояли морозы — приходит оттепель. Буйные ветры, заметавшие промыслы, теряют свою свирепость. Проливные дожди, может, и не сменяются ярким солнышком, но утихают до мороси.
Зная про это, многие спутники Ходорковского по очередной поездке даже в самую лютую зиму одевались не слишком основательно. Я, правда, в особую примету ЮКОСа не вполне верил.
С Сибирью довелось мне основательно познакомиться еще в те времена, когда МБХ был дошкольником. С той поры и запомнил местную поговорку: «Идешь летом в тайгу на день, бери с собой тулуп».
В общем, был мною найден компромиссный выход. Одевался не слишком тепло, но лишний свитер, лишнюю пару носок потолще с собой прихватывал. Иногда эти вещички оказывались очень кстати.
Не знаю, как сам МБХ относился к корпоративному поверью. Но однажды на моих глазах экипировка его подвела.
В конце марта 2001 года делегация ЮКОСа впервые отправилась в Эвенкию. Наша Компания собиралась взяться за освоение серии месторождений, расположенных в Юрубчено-Тахомской зоне. Погода стояла хорошая для такого времени — но по здешним меркам. То есть днем, при солнышке, ниже пятнадцати градусов мороза столбик термометра не сползал, зато к ночи было основательно за тридцать. МБХ, обутый в легкие московские полуботиночки, чувствовал себя, мягко сказать, не вполне комфортно. Впрочем, он мгновенно нашел выход — в поселке Байкит заглянул в первый же подвернувшийся магазин и купил сапоги местного производства за 840 рублей — довольно дешево по московским меркам. Тем более, обувка отдаленно напоминала ковбойскую — с ремешками, пряжками, кнопками и всякими прочими прибамбасами. Сапоги МБХ очень пришлись по душе. И он ходил в них все дни поездки.
В ту неделю делегация ЮКОСа, как обычно бывало, когда делом командовал сам МБХ, сумела сдвинуть с места множество трудно решавшихся прежде проблем. Побывали мы в трех поселках — Байките, Туре, Ванаваре. Встречались с местными жителями, администрацией, геологами, дела которых к тому времени обстояли хуже некуда.
Впрочем, и вся Эвенкия находилась в таком развале, что трудно было понять, как вообще здесь люди живут.
В то время богатейший округ, располагающий огромной территорией и несметными природными богатствами, стал эталоном неблагополучия.
Ситуация эта сложилась не тогда и даже не за десять лет до этой поездки. Во все времена своего семидесятилетнего существования Эвенкийский округ относился к «глубоко дотационным» регионам. Но в советские времена помощь из центра была пощедрее. Потому все же сводили концы с концами. А когда «поток федеральных щедрот» стал пожиже, наступили и вовсе тяжелые времена.
...За пять лет, предшествующих посещению Эвенкии, мне довелось побывать в девятнадцати регионах России. Видел и процветающие города и села, видел и те, где жизнь еле теплится. Но такого запустения, такой отсталости, такого убогого быта, как на эвенкийской земле, видеть не приходилось. Достаточно только одного примера. Даже в окружном центре — Туре — не было налажено нормальное водоснабжение. Чтобы добыть воду, люди пилили лед на реке Нижняя Тунгуска, некогда получившей литературный псевдоним «Угрюм-река» в одноименном романе Вячеслава Шишкова. Растапливали его и получали пригодную для питья воду. Сам видел склад ледяных блоков в подъезде одного из местных учреждений. А уж о разных других видах удобств и говорить не приходится.
Тяжелое впечатление производили остовы разрушающихся деревянных двухэтажек, пустые глазницы окон, раздербаненные вдрызг хозяйственные дворы почивших в бозе строительных и других организаций, обшарпанные стены каменных строений, которых с незапамятных времен не касалась кисть маляра.
Между тем, нельзя сказать, будто федеральный центр вовсе не проявлял радения о дальней территории. Из 401 миллиона рублей, составлявших годовой бюджет округа, вклад местных производителей всех мастей был всего лишь 28 миллионов. Остальное — трансферты.
Но этих вливаний явно не хватало. Хотя, вроде, не так уж много и требовалось: ведь в Эвенкии, площадь которой составляет 767,6 тысячи квадратных километров (где запросто уместились бы две немалые страны — Испания и Великобритания вместе взятые), живет всего 20 тысяч человек.
Тем не менее, округ и далее катился под откос. Значительная часть здешних промышленных предприятий, и прежде-то немногочисленных, закрылась. В несколько раз сократилось поголовье оленей. Словом, Эвенкии явно оказалось не по силам самой вписаться в рыночную экономику, отчего и костерили многие здешние жители реформы последних лет на все лады.
И вот в этот край прибыла команда самой динамично развивающейся нефтяной Компании России, «акулы современного капитализма», те, кто именно благодаря рыночной экономике занял в жизни страны свое положение. Гремучая смесь! Россиянам, судьбы которых столь круто разошлись, казалось не то чтобы трудно, а вроде невозможно найти общий язык, понять друг друга.
Честно сказать, я тогда ужаснулся. Подумал про МБХ: Господи, куда он лезет? Как ему не страшно во все это скопище бед вмазываться? Тем паче, Юрубчен плохо разведан, вызывает большие споры. Одни геологи убеждены: это уникум, запасы огромные. Другие только морщатся: кое-что есть, но по мелочам. И при этом такая глушь! Если придется тянуть отсюда нефтепровод — это 600 километров по крутобоким сопкам и непролазной тайге, где буквально не ступала нога человека.
Потому я (корреспондент корпоративной газеты ЮКОСа «Нефтяная параллель». – Ред.) особенно внимательно слушал выступления МБХ в разных аудиториях, пытаясь уловить, что толкает его в такой трудный регион.
МБХ, который обычно не влезал в дела прессы, на этот раз обратил внимание на мое рвение. После одной из встреч в Туре подошел ко мне и спросил:
— Что вы так старательно пишете на диктофон? Я же каждый раз говорю примерно одно и то же. Наверное, уже наизусть запомнили.
- Есть нюансы, — ответил я. — Да и реакция аудитории разная. Это интересно.
Он пожал плечами и отошел, по-моему, так и не поняв моего ответа.
Я заметил, что местных людей несколько удивляет облик МБХ. Он никак не вписывался в обычное представление о «московском начальнике». Ни галстука на нем не было, ни строгого костюма — свитерок, потертая кожанка, джинсы, вправленные в эти самые сапоги, точно такие же, в какие обуваются и наиболее преуспевающие местные молодые жители.
А ведь говорят: «По одежке встречают». Честно сказать, мне так и осталось неясно, содействовал или противодействовал такой облик руководителя ЮКОСа желанному установлению контактов между Компанией и аборигенами Эвенкии.
Да и говорил Ходорковский во время своих публичных выступлений в непривычной для здешних жителей — раскованной — манере. Речи его, как правило, состояли из двух частей. В первой он знакомил собравшихся с Компанией, рассказывал о ее последних достижениях. А далее переходил к конкретным планам работы ЮКОСа в Эвенкии, особо упирая на те их разделы, которые прямо затрагивали интересы каждой конкретной аудитории.
Однако и здесь много было непривычного. В отличие от ораторов советского времени, МБХ не сулил непременного успеха и не обещал быстрых побед. Более того, он постоянно отмечал, что присутствие Компании в регионе может оказаться сравнительно кратким, если прогнозы геологов, утверждающих, что здешние месторождения могут дать большую нефть, не подтвердятся. Коли выяснится, что сырья здесь хватит на то, чтобы снабжать только саму Эвенкию и Красноярский край, через пять лет ЮКОС уйдет из региона. А вот если тщательно проведенная разведка докажет справедливость оптимистических утверждений, Компания будет работать в Эвенкии многие годы и десятилетия.
Но так ли, этак ли, а пять лет своего присутствия в регионе ЮКОС гарантирует. А это уже немало. Ибо прежде всего сулит увеличение рабочих мест. В это время на Юрубчене трудилось около двухсот человек, к концу 2001 года число работающих здесь должно было вырасти до пятисот, а концу 2005 года — до пяти тысяч.
При этом преимущественное право на работу получают местные жители. Ходорковский делал на это особый упор. Он постоянно подчеркивал, что считает недопустимым повторить опыт Западной Сибири, куда в свое время зазвали на постоянное жительство молодых энтузиастов со всех концов Союза, отчего сразу возникли проблемы жилья, детсадов, школ, больниц и прочей инфраструктуры.
А ныне к ним добавилась еще и проблема пенсионеров, многие из которых (особенно в Ханты-Мансийском округе) не проявляют желания вернуться на «Большую землю» из-за немалых социальных льгот, получаемых каждым из них. Впрочем, уже тогда было ясно, что Эвенкия, скорее всего, не сможет полностью поставить нефтяникам потребного им трудового контингента, потребуется участие других регионов. Однако «чужаки» будут работать только вахтовым методом. В связи с этим МБХ просил местные власти проявить бдительность по отношению к тем людям, кто, услыхав про разворот дел на Юрубчене, приедет в Эвенкию по собственному почину.
Компания будет оказывать округу помощь двух разных видов. Прежде всего, это прямая благотворительность. К примеру, в каждой школе откроются компьютерные классы — три из них (по одному в каждом поселке) были к тому моменту уже подключены к сети Интернет, были открыты в ходе визита делегации. ЮКОС, как и во всех районах своего присутствия, помогает погорельцам, пострадавшим от стихийных бедствий, в первую очередь отстроил школу-интернат в Туре, уничтоженную пожаром той зимой. А также закупил некоторое оборудование для медицинских учреждений, снабдил аптечками все фельдшерские пункты округа.
Другой вид помощи связан с северным завозом. Суть здесь в том, чтобы обеспечить всех жителей Эвенкии теплом и питанием. В течение ближайших пяти лет финансирование этого завоза ЮКОС берет на себя.
Однако в этом случае речь идет уже не о благотворительности, а о кредитах, правда, выделяемых на невероятно льготных условиях. По этому поводу МБХ высказался так: «Наша позиция четкая. Будем вкладывать деньги в регион, рассчитывая на большую нефть. Но мы не благотворительная организация, мы акционерное общество. Потому и работаем в интересах прежде всего своих акционеров. Значит, если будет большая нефть и соответственно в десятки раз увеличится бюджет округа, эти затраты ЮКОСу придется возместить. Понятно, что, если большой нефти не обнаружится, а, стало быть, и бюджет Эвенкии значительно не увеличится, округу неоткуда будет взять деньги на возвращение долгов Компании. Тогда я буду вынужден их списать — так же, как все расходы на произведенную геологоразведку. Словом, в этом случае весь риск мы берем на себя. А вам наше присутствие здесь даже в течение пяти лет все равно выгодно. Ведь все, что сюда завезем, здесь построим, с собой не заберем. Все останется вам».
Судя по вопросам, которые задавались Ходорковскому в ходе его выступления, по репликам присутствующих, полного взаимопонимания тогда достичь не удалось.
В той или иной форме задавался вопрос о том, почему все же разведкой крупного месторождения будет заниматься не государство, а частная компания. Объяснения руководителя ЮКОСа - в случае успеха геологов, освоение Юрубчена потребует вложений на сумму в два миллиарда долларов — у государства таких денег нет, а Компания ими располагает и готова рискнуть своими средствами — удовлетворили далеко не всех.
А когда во время последнего выступления в поселке Ванавара, что в 64 километрах от места падения Тунгусского метеорита, МБХ выразил надежду, что совпадение в нынешнем году Дня геолога (первое воскресенье апреля, пришедшееся в том году на первое число) с Днем вранья окажется в приложении к Эвенкии совершенно случайным, зал поддержал оратора и дружным смехом, и дружными аплодисментами.
Если же говорить всерьез, то трудно усомниться, что, осмыслив всю полученную информацию, даже самые осторожные жители Эвенкии поняли: предложенная ЮКОСом программа — пока для округа единственный шанс выбраться из того положения, в котором он оказался.
Потом я не раз бывал в Эвенкии и видел, хотя и не разительные, но заметные перемены в жизни региона. Новые очистительные установки на водопроводах, новые котельные, новая гостиница в Туре — маленькая, но соответствующая европейским стандартам, фирменные жилые вагончики на промысле. Всего не перечислишь.
А нынче тревожно становится за Эвенкию, которой теперь ЮКОС, обесчещенный и разграбленный, больше не сможет помочь.
Но у меня нет возможности развивать эту тему. Я о другом. О том, что и в ту поездку, очень трудную для МБХ в психологическом плане, имевшую цель повлиять на людей неведомого ему региона, сделать их своими единомышленниками, Ходорковский всегда говорил все как есть — рисовал пусть далеко не лучезарную, но зато вполне правдивую картину. И все, что было им обещано, он выполнил. Такова цена слова МБХ.
...Когда я слушал «последнее слово обвиняемого Ходорковского», произнесенное из узкой клетки в маленьком зале, я вспоминал его речи в эвенкийских поселках. И несмотря на разницу в обстановке, несмотря на то, что говорились эти слова ради разных целей, был в них общий дух — то же самоощущение говорившего — умного, глубокого и честного человека, который не способен изменить себе, как бы не складывались обстоятельства его жизни.
Последнее слово обвиняемого Михаила Ходорковского
«Ваша честь, уважаемый суд, уважаемые присутствующие!
Я - патриот России, и потому смотрю на происходящее вокруг ЮКОСа, моих партнеров и меня лично, в первую очередь, с точки зрения интересов и ценностей моей страны.
Давайте вспомним, как все началось. Почти два года назад в больнице арестовали моего друга Лебедева. Я остался в России после ареста Платона, хотя друзья и адвокаты мне категорически рекомендовали этого не делать. Я поступил так, потому что люблю Россию и верю в ее будущее как сильного и правового государства.
Хотя я сделал сознательный выбор - оставаться в стране и ни от кого не скрываться, полтора года назад вооруженные люди в масках арестовали меня. С тех пор меня держат под стражей, отказываясь выпустить под залог, под поручительство десятков самых уважаемых граждан нашей страны: выдающихся писателей, ученых, артистов, общественных деятелей.
Год назад началось планомерное и последовательное уничтожение ЮКОСа. Всей стране известно, как, кем и почему было организовано скандальное «дело ЮКОСа». Его затеяли определенные влиятельные люди с целью забрать себе самую процветающую нефтяную компанию России, а точнее доходы от ее финансовых потоков.
Когда говорят, что «дело ЮКОСа» привело к укреплению роли государства в экономике, это вызывает у меня лишь горький смех. Те люди, которые заняты сегодня расхищением активов ЮКОСа, не имеют никакого реального отношения к Государству Российскому и его интересам. Это просто нечистоплотные своекорыстные бюрократы, и больше никто.
Вся страна знает, почему меня посадили в тюрьму: чтобы я не мешал разграблению компании. При этом люди, организовавшие гонения на меня лично, пытались напугать власть и общество моими мифическими политическими амбициями. Они откровенно вводили в заблуждение Президента, других представителей высшего политического руководства страны, российское общество в целом. Убежден, что в нашем глобальном прозрачном мире нет ничего тайного, что со временем не стало бы явным. А суд истории все расставит по своим местам. Ни для кого не секрет, что сфабрикованные в отношении меня, других руководителей ЮКОСа уголовные дела сослужили плохую службу отечественной экономике. В шесть раз возросло бегство капитала из страны, было подорвано доверие инвесторов, российских и зарубежных, к нашей Родине как объекту инвестиций. Что же — пусть вся полнота ответственности за это ляжет на тех, кто проектировал мой арест и сейчас пытается надолго отправить меня в лагерь.
Весь мир знает, что спланированное отдельными представителями доморощенной криминальной бюрократии «дело Ходорковского» нанесло большой удар по репутации России, российской власти. Но жадных людей, которые решили во что бы то ни стало присвоить основные предприятия и активы ЮКОСа, ничто не могло остановить — даже прямой ущерб, который они уже нанесли и каждый день наносят нашей стране, нашей государственности.
Всей России известно, что органам прокуратуры так и не удалось доказать ни одно из предъявленных мне обвинений. Попытки приписать мне какие бы то ни было преступления обернулись откровенным фарсом, и даже свидетели обвинения фактически дали показания в мою пользу.
Сейчас суду представлены все документы, допрошены все свидетели. Что же мы видим в итоге? Два года обысков, допросы сотен, если не тысяч, сотрудников, захват заложников путем ареста ни в чем не повинных людей, в том числе — женщин с маленькими детьми — и обвинение так и не смогло найти ни одного документа, ни одного факта, ни одного показания, которые подтверждали бы наличие неких тайных противозаконных планов, зловещих секретных указаний, подпольных совещаний, т. е. ничего, что говорило бы о преступной деятельности, о существовании организованных групп в криминальном смысле этого слова.
Также нет ни одного, подчеркиваю, вообще ни одного документа, равно как ни одного свидетельского слова, которые указывали бы на мои противоправные действия или на получение нами с Платоном средств из криминальных источников. Два года бесчеловечных трудов прокуратуры — и нулевой результат!
Что есть? Легальные, публичные документы о собственности, о публичных, официальных сделках, о гражданско-правовых спорах, протоколы официальных производственных совещаний, которые легко было получить, в минимальной степени владея Интернетом.
Что еще обвинение явило российскому обществу и миру? Ничем и никем не подтвержденные измышления прокуроров, свидетельствующие только об их собственном криминальном мышлении.
Мне просто не от чего защищаться в независимом суде - то, что доказано этими публичными документами компаний, а именно, нормальная, устойчивая производственная деятельность с целью производства продукции, оказания услуг, получения законной прибыли — не наказуемо, а наоборот, приветствуется во всех странах с рыночной экономикой и, разумеется, официально приветствуется в России. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с выступлениями нашего Президента за последние 5 лет.
То, что напридумывали прокуроры об организованных группах, преступных намерениях и т. д., никем и ничем не подтверждается вообще.
Суду фактически предлагается сказать, что само создание, руководство или владение успешным бизнесом — есть доказательства преступления. Можно поступить и так, но это, во-первых, абсолютно незаконно, во-вторых, противоречит нормальному вектору развития страны. Оспаривать дешевое криминальное чтиво, скроенное группой литераторов из прокуратуры, закон не требует. Но в своем вступительном слове я обещал доказать незаконность обвинений, что и сделал с помощью моих адвокатов, хотя и не был обязан, исходя из нашей, пока не отмененной, Конституции с установленной ею презумпцией невиновности.
Хочу сейчас сказать уже не о законности, об этом сказали адвокаты, а о справедливости - категории, которая всегда была и остается важнейшей для России, российского народа. Я обойдусь без ссылок на документы — эти ссылки звучали в речах защиты, и будут в письменном тексте моего выступления.
(Далее Ходорковский говорит о конкретных эпизодах вменяемых ему «преступлений». Эту часть Последнего слова вы можете прочитать по ссылке: Из речи Ходорковского. – Ред.)
Я не стал в суде подробно рассказывать о своей благотворительной деятельности, теперь ее объем всем, в общем, известен: миллиарды рублей ежегодно - так что с точки зрения обычного человеческого разума обвинять меня в целенаправленном сокрытии одного миллиона долларов в год достаточно смешно.
Я получал ровно столько, сколько мне нужно было для жизни моей семьи. Я мог зарабатывать и получать гораздо больше, просто у меня нет и не было таких потребностей.
У меня, в отличие от тех скромных бизнесменов и бизнес-чиновников, которые стоят за делом ЮКОСа и соответствующими действиями Генпрокуратуры, нет яхт, дворцов, гоночных машин, футбольных клубов. Даже дом для «Комсомолки» сфотографировали не мой. Мой — гораздо скромнее, и его фотографы просто не заметили — он слишком мал на фоне типовых громад Рублево-Успенского шоссе. И имущества за границей у меня нет. Можете спросить у спецслужб — они это теперь прекрасно знают.
Я не принадлежал к тем людям, которые нарочито и цинично демонстрируют варварскую культуру потребления бедному народу нашей богатой страны. Я был неправильным олигархом. Видимо, поэтому власть не только отобрала ЮКОС, но и держит меня в тюрьме уже второй год.
Как уже заявлялось мною ранее, в результате продажи на бутафорском аукционе ЮНГ в соответствии с оформленными еще семь лет назад договоренностями между моими партнерами по Группе «МЕНАТЕП», 59,5 % акций GML перешли в новый траст в пользу Леонида Невзлина в рамках соответствующей правовой процедуры. Принципиальным для меня является то, что это равносильно моему безвозмездному отказу от любого контроля над бизнесом и любой выгоды, которую я мог бы получать от компаний Группы «МЕНАТЕП».
У меня сегодня не осталось крупной собственности, я перестал быть бизнесменом, я более не отношусь к сверхбогатым людям.
Все, что у меня есть, - это сознание собственной правоты и воля к свободе. И еще — деловая репутация, позволяющая мне привлекать средства для благотворительных проектов. Проектов, от которых получают реальную пользу десятки тысяч россиян - от ветеранов и инвалидов до учеников школ и гимназий России.
У меня было и есть собственное понимание достойного пути развития страны. Этот путь связан не с безнадежной попыткой догнать развитые страны за счет торговли сырьем, а с талантливой молодежью, которая хочет жить и работать на Родине, в своей собственной стране, в своей культурной среде, в свободном, демократическом, гражданском обществе.
Я горжусь той работой, которую удалось сделать за минувшие 15 лет. Я не разваливал Советский Союз, не разрушал советскую промышленность. На мою долю выпало эту промышленность восстанавливать. Это — десятки и сотни предприятий. Сейчас они все работают на благо России. Я, хоть и перестал быть их совладельцем, горжусь этим.
Я горд тем, что в самое тяжелое для страны время, когда нефть стоила не 54 доллара, как сегодня, а 8,5 доллара за баррель, когда не было никаких стомиллиардных золотовалютных резервов и ломящихся от шальных денег стабилизационных фондов, я пришел в нефтяную промышленность и воссоздал компанию, ставшую в 2004 году, перед самым началом или окончанием ее разгрома, крупнейшей нефтяной корпорацией России по добыче и переработке, обогнавшей, в том числе, «Лукойл».
Я горжусь тем, что одним из первых в России призвал к прозрачности бизнеса. Нам удалось сделать ЮКОС прозрачной компанией, а свой бизнес - открытым. Мы, тем самым, создали образцы поведения для всего российского бизнеса. И если сегодня акции десятков российских компаний котируются на ведущих фондовых биржах мира, в том есть и наша небольшая заслуга.
Да, ЮКОС разгромлен и разграблен нашими недоброжелателями, теми, кто посадил меня в тюрьму. Тем не менее, считаю, что только прозрачность и открытость - путь к независимости от коррумпированного чиновника, от произвола бюрократии.
У меня есть основания гордиться тем, что я сделал и как общественный деятель. Созданная при моем участии Федерация Интернет-образования подготовила 150 тыс. учителей средних школ, мы создали сотни компьютерных классов в десятках регионов России, реализовали совместно с ведущими вузами программы подготовки специалистов высшей квалификации в Томске, Москве, Самаре. Кроме того, мы построили десятки молодежных центров «Новой цивилизации», спорткомплексы, бассейны, несколько лицеев для детей, потерявших родителей, в том числе и лицей «Подмосковный», где работает мой отец. Движимый желанием видеть страну свободной и справедливой, я поддерживал независимые средства массовой информации, а также различные политические силы, пока имел такую возможность. Нисколько не жалею об этом.
Все это мной делалось не ради популярности (до ареста о названных мною социальных программах никто особо не знал), а потому, что так мне велела моя совесть, мое воспитание. Потому что так жить я считаю правильным и честным.
Я внес свой посильный вклад в восстановление российской промышленности, в становление гражданского общества. Где-то я ошибался, что-то делал не так, но я искренне стремился работать на свою страну, на ее благо, а не на свой карман.
Все знают, что я не виновен в тех преступлениях, в которых меня обвиняют. И потому я не намерен просить снисхождения. Позор для меня и моей страны, если по сути законным считается прямой, неприкрытый обман суда прокурором. Для меня был шок, когда суд и адвокаты мне это разъяснили. Беда, если вся страна убеждена, что суд действует под влиянием чиновников из Кремля или прокуратуры.
Очень надеюсь, что завершающийся сегодня судебный процесс поможет изменению и ситуации, и общественного мнения. Публичность, высокое внимание к процессу со стороны всего российского общества, юристов всего мира дают к этому все основания. Я верю в то, что моя страна, Россия, будет страной справедливости и закона. И потому суд должен принимать решение по справедливости и по закону.
Я благодарен всем, кто поддерживал меня в это тяжелое время, кто помогал мне вынести тяготы тюрьмы, пережить разграбление успешной компании, созданию которой я посвятил значительную часть своей жизни. Поддержка со стороны людей самых разных взглядов, поколений, профессий помогла пережить мне это, переосмыслить многое в моем прошлом и открыть новую страницу моей жизни. Сотни, тысячи моих коллег повели себя по совести, несмотря на жесткое давление и прямые угрозы со стороны прокуратуры. Многие мои коллеги брошены в тюрьму, фактически превращены в заложников, но не разменяли свое человеческое достоинство и сегодня продолжают идти путем правды. Спасибо вам за все, я с вами, я всегда буду поддерживать вас!
Спасибо всем — политикам, журналистам, деятелям культуры и науки, предпринимателям, - кто не побоялся открыто выступать в мою защиту. Друзья мои, мы отстаиваем справедливость, и мы обязательно добьемся правды! Хочу поблагодарить и десятки тысяч простых россиян, поддержавших меня в своих письмах. Они, говоря священными словами Евангелия, выбрали благую весть.
Особую благодарность я хочу сказать моим родителям, которые выдержали все, весь поток мерзости и грязи, который вылился на них, а выстоять этим пожилым, не совсем здоровым людям было очень непросто. Спасибо, мои дорогие, и простите меня, что я заставил вас расстраиваться и волноваться.
Спасибо моей жене, которая действительно повела себя как соратник, как настоящая декабристка. Хочу сказать всем членам мой семьи: я люблю вас!
У меня трое несовершеннолетних детей, и я хочу дать им хорошее образование. Я хочу и буду работать — уже в новом качестве, а не как владелец нефтяной компании — на благо моей страны и моего народа. Каким бы ни было решение суда.
Благодарю Вас за внимание».
Еще в начале всех событий, связанных с уголовным преследованием Ходорковского, вспомнились мне сапоги, купленные МБХ в Байките. Когда 25 октября 2003 года батальон ОМОНа арестовал главу ЮКОСа в аэропорту Новосибирска, а затем, проведя через «басманное правосудие», немедленно препроводил его в СИЗО, оказалось, что одна деталь туалета МБХ не соответствует тюремным правилам. В его ботинках обнаружилось что-то металлическое. А обувь арестанта не должна такого содержать. И пришлось родственникам МБХ, вооружившись металлоискателем, объездить десятки магазинов, пока нашла пару ботинок, которая не издавала звона.
Что-то символическое есть в этом контрасте. Человек, который был многие годы образцом для делового сообщества России, доведен до состояния, когда он должен носить обувь, одобренную тюремным ведомством. Ибо подозревают служители Минюста, что имеют дело с уголовником, способным из металлических деталей ботинка склепать некое орудие, с помощью которого можно попытаться совершить побег.
Это — как и все «дело Ходорковского» — в приложении к реальному МБХ выглядит каким-то нелепым и дурно состряпанным фарсом.
Комментариев нет :
Отправить комментарий