Лауреат литературной премии имени Ф. М. Достоевского (Омск), конкурса Союза писателей России "Русская тема", дипломант Шестого международного Волошинского конкурса.
Публиковалась в журналах "День и Ночь", "Подъем", "Крещатик", сибирских литературных сборниках.
ОКОНЧАНИЕ. Начало
Утром Сергей пошел на работу, мини-терминал у него, как жильца элитного комплекса, был прямо под окном. Я отправилась домой искать лекции Штуцера. То, что секрет переходов скрывался где-то среди его многочисленных фраз, монологов, поучений, для меня было очевидно. Это следовало из харизматической личности самого Штуцера, похожего чем-то на главу тайного монашеского ордена. Он сам прошел все ступени посвящения, теперь мы должны были их преодолеть. И обставлялось это похоже - через знание к силе. Он говорил нам, а мы слушали и не понимали, тем более казалось, что главное - это терминал, переход, практика, а теория - чепуха. Мои конспекты лекций были одними из лучших, Штуцера я считала гением, записывала за ним каждое слово, даже чего-то не понимая. И, что льстило, он ведь меня выделял, считал очень способной. Да, Артур... Героем ты больше не будешь. Люди не всегда любят, когда их обманывают, хотя ты так не думаешь. Солгал, значит, предал. Кому же, как не мне, так верившей тебе, найти ключ к секрету корпорации?
“Мои лекции не продаются на дисках, не распространяются в виртуальности”, - сказал он нам и заставил писать по старинке, от руки, в ТЕТРАДЯХ. По его мнению, так делали раньше студенты. Вообще в школе было много необычного, странного, красивого, оригинального, это отличало нас от всех остальных учащихся и объединяло друг с другом. Штуцеровские студенты во время учебы жили в хорошем доме, “общежитии”, каждому предоставлялась однокомнатная квартирка, здесь часто ходили в гости, устраивали праздники, отмечали дни рождения, после выпуска группы определяли работать в один филиал, благодаря чему возникала какая-то семейная атмосфера. И это всем нравилось.
Где-то там молоденькие ребята, захлебываясь от счастья, делают свои первые переходы, учатся дружить, стоять друг за друга, а мы сейчас возьмем и все разрушим. Воспетое в студенческих песнях Штуцеровское братство, смелый полет и зеленый свет в конце тоннеля. Все будет по-другому.
Тетради лежали в нижнем ящике стола. “Физиология”, “Психология”, “Социология”, “Анатомия”, “Основы медицинских знаний и первая доврачебная помощь”, “География, телепортационная география”, “Пространственно-временной континуум”, “Йога”, “Специальные состояния: медитация, молитва, концентрация, гипноз”, “Работа с терминалом”, “Теория по осуществлению перехода: отправление, переход, прибытие”. Некоторые курсы имели обобщающее название, но, например, из социологии нам вычитывались только темы, касающиеся отношений в малых-средних группах.
За что браться? Надо идти с самого начала, с тестов. Уже на тестах Штуцер знал, кто на что был способен. Но как? Ведь сам претендент еще ничего не умеет, делает, что ему говорят. Делает, что говорят. Что там говорят? В какой момент? Сам Штуцер говорит? Слово, фраза, которым вводят в специальное состояние, благодаря которому переход возможен?
Когда-то я тоже проходила тест, но это было несколько лет назад, да и волновалась я будь здоров, о таких ощущениях стараешься поскорее забыть. Наверное, там происходит что-то вроде того. “Доброе утро! Меня зовут Артур Штуцер, а вас?” “Расскажите немного о себе, кто вы, где родились, чем любите заниматься”. “Хорошо. Видите вот эту рамку терминала? Наверное, уже проходили через нее с пилотом, ну вот и славно. Ваша задача - войти через эту рамку, выйти через ту, что стоит в конце комнаты, помахать мне оттуда рукой, и вернуться тем же образом”. Человек исполняет все, что говорит Штуцер, и Артур сообщает ему свой вердикт.
Он обучил нас мастерству переходов, искусно замаскировав секрет, чтобы мы сами не понимали, как это делаем, чтобы никакой первый встречный не разгадал. Каста, орден посвященных, который владеет ларцом без ключа.
Я стала читать лекции, начала со “Специальных состояний”, хотя “Работа с терминалом”, “Теория по осуществлению перехода” тоже заслуживали внимания, потому что Штуцер всегда читал их сам.
У меня был аккуратный, ровный почерк, сейчас такой редкость, никто от руки не пишет и не печатает, только в начальной школе. Универсальный и быстрый способ -диктовка пишущему устройству, устройство само поправит и стилистические, и грамматические ошибки, если надо, переведет. А тут - карябай ручкой. Штуцер умно придумал. Записанные таким образом лекции трудно распространять. Если только отсканировать и отыскать редкую программу дешифровки рукописного текста.
Посреди записей о медитации дом сообщил, что мне звонит некий Барбос. На экране возникла физиономия мультяшной собаки из последнего нашумевшего диснеевского шедевра. Собака объявила, что я должна быть в курсе насчет ее звонка. Я кивнула. (Нет, мне, конечно, не часто мультяшные собаки звонят, но мало ли...). Собака смешно оглянулась по сторонам, потом с заговорщицким видом стала мне говорить:
- Итак, милочка, интересующий вас объект изготавливается, нет, не там, где это дешево - в Китае, а там, где это очень дорого и невыгодно, но зато все шито-крыто. То есть на военных заводах Большого государства, могу даже штат назвать. Масс...Ой! - вдруг спохватилась собака, схватила невесть откуда взявшуюся тряпку и потерла перед экраном. - Разговор словно отмотали назад. - То есть на военных заводах. Конструкция объекта весьма проста, главная же его особенность - подача непрерывного, устойчивого радиосигнала на длинных волнах. Для чего они подаются, я не знаю. У меня все. Извините, звонок придется стереть. - Собака трудолюбиво заработала тряпкой. Потом экран погас.
- Дом, мне кто-нибудь сейчас звонил? - В ответ без заминки:
- Нет.
- Ну и ладненько.
Что ж. В технике я не разбиралась, и мне передали только принцип работы терминала. Это должно было помочь, только я пока не знала, как, и снова взялась за лекции.
Штуцер любил гипноз, почти на всех занятиях мы были свидетелями каких-либо забавных фокусов. Нина маршировала, как бравый солдат, Виталик пел песни на турецком, я плясала неведомую мне “цыганочку” (говорят, это было здорово). Может, все дело в гипнозе? Терминал оказывает постоянное гипнотическое действие, такая идея вполне согласуется с данными Виталика.
Дом любезно переправил мне с кухни обед. Готовил тоже он, мама уехала принимать экзамены. Лето. Сессия. В Штуцеровке тоже. Только новые студенты уже приняты, чтобы не портили себе нервы, нормально провели лето и набрались сил перед учебным годом. У Штуцера были свои правила, и мы их любили. Может, потому что были загипнотизированы? Дом, не попрекая лишними килограммами, прислал дополнительное пирожное.
- Ваш отец идет пить чай. Составите ему компанию? - Дом-душка, такой интеллигентный, забавный.
- Нет, спасибо.
А что даст отцу возможность самостоятельного перехода? Не так много. За свою жизнь он побывал во многих странах мира, а сейчас его передвижения сосредоточены пока в недоступных сферах - среди веков и цивилизаций прошлого. В город он выбираться не любит, удовольствие ему доставляют только пешие прогулки по местам детства и юности - тихие неприметные улочки, где они дрались с каким-то Толяном, бульвары, где закидывали девчонок снежками, проспекты, где когда-то были кинотеатры, кафешки с самым вкусным мороженым, которое сейчас не делают. И так далее, и так далее. Да, наверное, он восхитится чувством полета, свободы, но я боюсь, что он и так его уже испытал. В другом смысле, конечно. Я оставила лекции.
Отец сидел на веранде в кресле-качалке, смотрел на закат. Солнце окрашивало в мягкий, золотисто-розовый цвет небо, облака, воздух. Первый закатный луч коснулся его лица, он закрыл глаза и сидел, наслаждаясь ласковым теплом. Я прошуршала к столу. Сегодня мы с отцом еще не виделись. Утром, когда я вернулась, он был занят в кабинете.
- Ну, как там, Маруся, в городе? - он часто придумывал мне всякие смешные имена, главное, чтобы начинались на “М”.У отца существовала четкая граница между поселком и городом. В поселке все было тихим и умиротворяющим, а из города обычно приходили дурные вести, в городе обязательно кто-то организовывал авантюры с папиным участием, ему приходилось бросать диктовку книги Умному дому на полуслове и бежать, бежать. Потому что ходить, как нормальные люди, он не умел, только шагом, переходящим в бег.
На его вопрос я не ответила, да и ненужно было. Он просто приглашал меня к беседе. И мне действительно хотелось с ним поговорить. Заходить издалека не было смысла.
- Как ты считаешь, корпорация - это хорошо для мира?
- Почему ты спрашиваешь? Решила все-таки бросить работу, получить достойное образование? - Отец развернул кресло, чтобы солнце не слепило глаза. - Дело ведь не только в корпорации. Это сложно. Захочешь ли ты выслушать нечто нудное и долгое?
- Хочу. - Я села за стол.
- Когда-то в качестве направляющей своего развития цивилизация выбрала технический прогресс. Считалось, на этом пути можно многого добиться, но вектор оказался тупиковым. Вместо того чтобы направить свои знания, открытия, изобретения внутрь духовного мира человека, избавив его от необходимости постоянно заботиться о пище насущной, об одежде и так далее, цивилизация, наоборот, превратила эти потребности в культ и стала загромождаться вещами, превращаясь в глобальный потребительский рынок. Потребитель товаров, культуры, религии, потребитель жизни, человек стал вечным заложником зеркальных храмов - торговых центров. Все для удобства, для комфорта. Каждый месяц - новая одежда, обувь, косметика, бытовая техника, сотовые телефоны, компьютеры, иначе нельзя - немодно, несовременно, нефункционально. Понимаешь, насколько это абсурдно - тратить неимоверное количество времени и денег на вещи? На нечто инертное, неживое, бессмысленное.
Любовь к деньгам, к прибыли стала динамической силой мировой экономики. Каждой семье - четыре автомобиля. Автомобиль устаревает за год. Мир - большая автомобильная помойка, обильно политая бензином. А самолеты, загрязняющие небо и землю, а нефтеналивные танкеры, сочащиеся черным золотом? В результате - таянье ледников и угроза глобальной катастрофы. Дети в мегаполисах рождались с аллергией, астмой, бронхитами. Воздуха уже не было! Разве изобретение корпорации не стало спасением человечества? Это была попытка дать людям возможность получить свободное время для самих себя, для общения с природой. Новый чистый мир без границ. Возврат к точке отсчета, когда можно заново придумать будущее человека. Но ничего не перевернулось. Власть над миром захватила другая группировка - место “нефтяников” заняли “экологи”. И гонка потребления, овеществления продолжилась. Отдельный человек слишком слаб, чтобы противостоять этому. Никто не хочет становиться изгоем, аутсайдером. - Я медленно заливалась краской. Неужели он думает, что и я тоже - в корпорацию - из-за денег?
- А мы, папа, почему наша страна не играет никакой роли в мировой политике, почему зависит от корпорации, почему сдалась? Или история о Великой империи - лишь миф? Если она была, то почему исчезла?
- Один замечательный ученый, большой поклонник Великой империи, долгое время занимался проблемой разрушения, или, если угодно, обрушения, этого государства. Труд получился хороший, “Психология страны на переломе” и дальше заумная расшифровка, не помню точно. Он даже получил Нобелевскую премию за эту работу. Так вот, он изучил много разных документов, мемуаров, архивов, телевизионных передач и газет, пытался углубиться в обычную, повседневную жизнь простого человека. Его интересовал вопрос: почему и в какой момент гражданин стал равнодушен к судьбе своей страны, а, следовательно, к своей судьбе? Почему человек отказался воспротивиться, встать на баррикады, отстоять свое право на нормальную жизнь, почему народ, победивший в одной из крупнейших и кровопролитнейших войн, смирился, отдал себя на заклание? И вот, несмотря на Нобелевскую премию, на объем этой монографии, он ни черта не понял. Написал банальные выводы, но понять не смог. Другой исследователь пытался выяснить причины патологической привязанности интеллигенции к странам Запада. Что скажет Запад? Что подумает Запад? Мы должны быть как Запад. Мы должны ориентироваться на Запад. Просто мантра какая-то. Запад лучше, умнее, моральнее, чем мы, варвары с окраин. Кто придумал это? Откуда? Вечная тяга к мировому сообществу, хотя ведь ясно было, как Божий день, - мы и есть это мировое сообщество, у нас люди, территории, культура, вера и убеждения, сила, наконец. По одной теории у каждого народа есть всплеск некой энергии, пассионарности, свой великий период, у Португалии и Испании - эпоха Географических открытий, у Франции - бонапартизм, у Британии - колониализм, у Германии - эпоха Бисмарка и так далее. Потом энергия иссякает - и все. Остается существовать так-сяк, вспоминая о великолепном прошлом. А еще теория мирового правительства, теория большого спектакля, теория фаталиста. Как видишь, твой отец знаток теорий. В этом-то и слабость науки, ученых: много теории, жизненной практики - никакой.
- Так что делать? Безнадега?
- Надо верить. Вот как ты веришь, когда совершаешь переход, что он возможен,
вопреки всем законам физики, так и здесь. Вера - сильная штука.
Тут раздался звук колокольчика от калитки, Умный дом стал вежливо здороваться приятным баритоном с Федором Игнатьевичем, с балкона что-то сказала мама, и я поспешила к себе.
- Пап, я пойду, мне надо позвонить...
Странная мысль крутилась у меня в голове. Отец сказал что-то весьма необычное. Я зашла к себе в комнату. Рысик, развалившись на моей кровати, вылизывал шерстку. Скоро он ко мне и добычу таскать начнет. Хотя, что ему добыча, когда тут бесплатно рыбу раздают.
- Дом, позвони Сергею.
- Веселовскому? - вежливо уточнил баритон. Никак не могла понять, почему
этот голос называют баритоном. Мама так всегда говорит, и я за ней повторяю по привычке. А вдруг это не баритон, а этот, как его, тенор?
- Да, Веселовскому.
- Одну секунду. Готово. - На стене напротив моей кровати загорелся экран, потом появилось Серегино изображение. Он сидел за столом, протирая тряпочкой линзы телескопа, видимо, собирался поохотиться на звезды.
- Сережка, привет! У меня что-то важное.
- Ты догадалась?
- Думаю, да.
- Молодчина! Приедешь?
- Поздно уже.
- Тогда - до утра?
- До утра!
Я легла на кровать. Радости не было. Я думала об Артуре. Носитель тайного знания, благодаря чему он владел нами, нашими душами и судьбами. Говорил зрячим, что они слепы, и учил видеть. Незаменимый, щедрый, просвещающий. Я не хотела его ненавидеть, но меня еще никто не предавал, и первая боль от предательства была злой.
Взволнованный моим пульсом, Дом предложил травяного чая, я отказалась. Ничего не хотелось. Разве что спать. Рысик встряхнулся и побежал в лес, для него время охоты только начиналось. Я закрыла глаза и тут же уснула, чтобы утром начать маленький мятеж.
У нас был час до начала первой смены. Мы никого не хотели подводить и собрались пораньше, чтобы в запасе оставалось время до первых переходов. Мое появление в зале отправки встретили тягостным молчанием. Все переживали так же, как я. Они ждали меня, оставалось только поделиться с ними своим открытием.
- Я знаю, в чем секрет. Я скажу вам, но потом... Давайте пойдем к Штуцеру.
- А смысл? Нас тут же всех уволят! Света запротестовала:
- Нет, Артур не такой, он будет с нами, он не сможет иначе. Корпорация - нечто
абстрактное, система, структура, а мы ведь живые, мы - близкие ему люди!
- Так или иначе, пусть скажет, с кем он.
И мы отправились в Штуцеровку.
Артур стоял перед нами, прямой, спокойный, гордый. Он был уверен в собственной правоте, и вряд ли что-то могло его поколебать, даже кучка бывших студентов.
- К чему весь этот обман, Артур? Эта игра? Эта школа?
- Ребята, друзья мои, вы злитесь, вы возмущены, и в чем-то вы правы. Но разве я был вам плохим наставником? Разве не я научил вас дружбе, взаимопомощи, уважению? Разве не я вас научил мечте человеческой - летать, преодолевать время и расстояния? Я принес в вашу страну новые возможности, подумайте над этим. Вспомните, что было до корпорации! Ваш народ жил только за счет истощения земных ресурсов, вы же занимались исключительно продажей нефти, газа, губили свою природу, не стремились ни к чему созидательному. Ваши головы были запудрены мифами о прошлом, о Великой империи, ее победах, культуре, религии, но мифами ведь нельзя жить! Я помог вашей стране приблизиться к мировому сообществу, шагать в ногу со временем. Ваше государство смогло войти в семью цивилизованных стран. Подумайте об этом прежде, чем кидать мне в лицо какие-то обвинения. Каждый из вас был мне дорог, как мой собственный ребенок. И я, как и вы все, переживал из-за изменений, которые произошли в корпорации, из-за несчастного случая с Мариной. Скажите, в чем я был неправ?
- Артур, мы тебе благодарны за все, что ты дал нам. Но понимаешь, нельзя быть счастливым за счет того, что отнимаешь счастье у других людей. Все равны перед Богом. Бог создал всех способными преодолевать пространство, и не нам выбирать, кто достоин, а кто нет, это неотъемлемая часть человеческой природы, так же, как ходить, есть, пить. Избранность не заслуживается таким образом - ложью, обманом. Ты много говорил о нашей стране, Артур. Корпорация приблизила нас к миру, но она же нас и поработила. Мы, такая большая держава, потеряли свои транспортные возможности, и теперь, при любой попытке несогласия с чьей-нибудь политикой к нам даже армию вводить не надо - стоит просто отключить терминалы. И все остановится. Люди, города, окажутся отрезанными друг от друга. Ведь несколько лет назад так и случилось, хватило нескольких часов “неполадок” в системе терминалов - и мы вновь присоединились к какой-то дурацкой конвенции по уничтожению самих себя.
- Дети, зачем вы обвиняете корпорацию? Ваша страна изначально была страной- сателлитом, у нее никогда не было своего пути, она всегда шла за сильнейшими. Возможно, когда-то у нее имелись шансы стать сверхдержавой, но ваша же собственная элита предала вас! Достаньте любые исследования, учебники истории конца двадцатого века, там же все написано, кто, зачем и как развалил Великую империю. Да, она была, но что с того? Вы думаете, что своим поступком сможете что-то изменить? Как? Все кончено! Сейчас, повинуясь варварскому зову предков, нереализованным амбициям, комплексу по поводу периферийности собственной цивилизации, вы только ввергнете мир в хаос. Почему-то именно в вашем народе заложено глупое стремление к правде, к справедливости вопреки здравому смыслу. Живите! Просто живите! Не нужно ни героизма, ни революций, ни лозунгов. У вас же все было: деньги, работа, квартиры, курорты, путешествия, полные холодильники, бриллианты, шмотки, чего вам не хватало? Чужого счастья взамен своего? Ну, так вы его получите. Будете сидеть на улице и радоваться за мир во всем мире, так?
Мы были для него кем-то вроде подопытных рысят. Он набирал нас, смешных, голодных, самых ласковых в мире хищников, зверушек, и создавал сногсшибательный аттракцион имени самого себя. В своей стране он выпускал толстые монографии-исследования по психологии, социологии, этнографии, и все о нас. Ему давали ордена, премии, аттракцион работал без сбоев. Пока я чуть не сломала себе шею где-то между переходами.
- Вы думаете, что люди, получив возможность самостоятельно летать, изменят что-то в своей жизни? И мир станет лучше?
- Сложно сказать, Артур. Много открытий в истории человечества были призваны осчастливить его, и только губили, другие возникли тихо, из ничего, но без них мы не можем обойтись.
- Артур, мы пришли к тебе, чтобы ты открыл нам секрет корпорации. Если ты действительно любил и уважал нас, как ты говоришь, то должен быть с нами, твоими учениками, твоими друзьями. Ты должен быть с нами, даже если мы ошибаемся. Ведь мы - твои собственные ошибки.
- Зачем мне что-то открывать вам? Вы и так все прекрасно знаете сами.
- Помнишь, ты говорил, что мы - одно целое, учитель и ученики. Мы еще хотим тебе верить.
Он стоял у окна и молчал. Потом мы увидели, что он плачет. Рысята превратились во взрослых кошек, но все еще думали, что тот, кто воспитал их - тоже из их стаи. Это была детская, наивная уверенность. Да, так преданы дети и звери, они не знают предательства, они думают, что узы родства - данность навечно.
- Вы сами знаете, что никакого секрета нет. Надо просто верить. Верить в чудо, в то, что невозможное возможно. Верить вопреки разуму, рассудку, здравому смыслу, вопреки законам природы. Если ты веришь, что можешь совершить переход, ты его совершаешь. Терминал - всего лишь маяк, знак, он дает верное направление, чтобы не заблудиться. Терминал изобрел человек, не имеющий к науке никакого отношения. Волею судьбы он был разлучен со своей любимой женщиной. У него не было возможности встретиться с ней. Тогда он сделал терминал из проема двери и шагнул в него. Так состоялось первое чудо. Это потом пришла ненасытная корпорация, нашлись хваткие люди, сделали, как им выгодно. Как вы говорите, украли чудо. Когда я был молодым, тоже переживал по этому поводу, потом понял, что все это ни к чему. Обычный человек слишком мал, чтобы вершить судьбы мира. Он вынужден подчиняться более крупным силам... - Артур замолчал.
- Что вы намерены делать? Пойти объявить людям о новых способностях? Но
одно дело, когда шагаешь к любимой женщине, и совсем другое - когда в абстрактный город Земли. Этому нужно учиться. Штуцеровка не была совсем профанацией, и…
- И сейчас она нужна. Артур, ты должен быть с нами. Будем учить людей
летать, придумаем свои терминалы, освободим человечество от корпорации!
- Как легко вы отказываетесь от всего - своей уникальности, спокойной и
обеспеченной жизни. Неужели не жалеете? И не пожалеете в будущем? Посягнуть на сильных мира сего - не игра и не приключение. Будет сложно, поверьте. А что, если это конец?
- Артур, это только начало. Подумай, сколько пройдет перед тобой людей, испытавших счастье и радость полета. Как они будут тебе благодарны.
- Счастье... Люди... Я постараюсь. - Он еще не верил в свои слова, но у него не
было другого выхода. Учить летать было его призванием, его жизнью, он не умел да и не хотел ничего иного.
Сергей посмотрел на часы, через 10 минут начинался рабочий день. Штуцер поймал его взгляд, махнул рукой:
- Да, вам пора. Идите. А я подумаю, как открыть секрет людям и не ввергнуть планету в хаос. - Он улыбался. То ли новым горизонтам, опасным, но заманчивым, то ли тому, что избавился от груза лжи, или, быть может, радовался, что мы остались друзьями.
- Счастливого перехода, ребята!
И мы вышли в новый день, совершенно не зная, чем он закончится для нас, для мира, мы только верили в то, что если человеку дарована способность летать, он должен летать.
Комментариев нет :
Отправить комментарий