главный научный сотрудник
Института человека РАН,
доктор философских наук
Он сказал…
На улице одной африканской столицы обнаружен труп молодого человека, не так давно успешно окончившего в Москве Университет дружбы народов был имени Патриса Лумумбы. Официальная полицейская версия гласила, что он попал под случайный автомобиль из-за собственной невнимательности и плохого зрения (носил сильные очки, мог их потерять или оставить где-то, поскольку на месте происшествия очков не обнаружили). Водитель, что нередко бывает, скрылся, даже не попытавшись оказать помощи пострадавшему. Свидетелей, как это ни странно, не оказалось, хотя африканские столицы весьма многолюдны, причем большую часть суток их жители проводят на воздухе в пределах своего квартала.
Хорошо зная эту улицу, я был в больших сомнениях относительно того, как, не будучи цирковым атлетом или знатоком кунфу, исхитриться попасть под колеса машины на грунтовой дороге с колдобинами в полметра глубиной. Водитель, даже если бы он был ветераном ралли Париж-Дакар, вряд ли мог набрать здесь скорость более 30 километров в час.
Впрочем, сомневался не я один. Неофициальная версия, доносимая слухами у хлебной лавки, на рынке, в уличном кафе и других местах общения жителей, склонялась к недоказанному убийству на почве нарушения традиционных обычаев. Согласно ей, потерпевший недавно получил назначение на государственную службу с весьма высоким, с точки зрения людей, привыкших к безденежной натуральной экономике, окладом. С этого-то и началась столь печально закончившаяся история.
Далее я стараюсь цитировать по памяти и дневниковым заметкам то, что мне передали мои знакомые, ссылаясь на «телеграф джунглей» - информацию, переданную гулкими тамтамами.«Дедушка сказал, что мы все - одна семья, большая родня, ветви единого дерева. Чтобы жить мирно, дружно и спокойно, надо по-братски и по справедливости делиться со своими сородичами тем, что тебе преподнесла судьба с их легкой руки, занятой тяжелым ежедневным совместным трудом. Ведь все у нас, в конечном счете, общее… Сегодня тебе, как стало нам известно, к сожалению, не от тебя самого, очень повезло. Мы разделяем твою радость. И надеемся, что предкам и их духам будет приятно твое желание облегчить участь обедневших после двенадцати леи засухи соплеменников. Отныне ты сам, по доброй своей воле, будешь платить налог за всех жителей твоей родной деревни.
Кстати, мы брали деньги на твое образование из деревенского фонда. Оплачивали правильное заполнение непонятных документов на непонятном языке. И еще картинки с твои лицом, которыми украшали те бумаги. Многим чиновникам в провинции и в столице давали золотой песок, чтобы усердствовали и обязательно включили тебя в список отправляемых на учебу. Именно в страну светлоглазых друзей. И вовсе не твой отец, уважаемый человек, пусть подтвердит он, к сожалению, уже из другой жизни, мои слова, дал эти деньги. У него таких отродясь не бывало, как у газели слоновьих бивней. Да, он одним из первых в нашей местности уехал учиться в Москву… Мы отца твоего, как и тебя много лет спустя, всем миром снаряжали и несли необходимые затраты сообща. Однако на площади палабра (собраний) об этом не кричали во весь голос. Чтобы чужие, женщины и дети не услышали и никому потом не разболтали. А в городе даже шепотом на эту тему ни с кем, кроме чиновников, молча бравших наши подарки, вообще не говорили.Так что не гневи предков, их духов и нас, стариков. И тех, кто еще не успел родиться, но узнает когда-то о тебе именно то, что ты оставишь в нашей памяти. Ветку, украшающую ствол векового баобаба и дающую людям живительную тень, любят и ценят. Ту же, что его уродует и сушит, безжалостно срубают. Термиты и черные муравьи, не говоря уже о мудрых пауках, все делают сообща и заботятся друг о друге. Не стоит говорить о священном тотеме, чтобы не произносить всуе его тайное имя. Однако если ты его шепотом спросишь, что тебе делать, он непременно ответит: свято чти вековые обычаи…Не бери дурной пример с тех, кто, подобно глупым зеленым мартышкам, во всем старается походить на розовоухих, захвативших когда-то силой и обманом наши лучшие земли. У них - одна жизнь, у нас - совсем другая. Как две реки, которые текут в разные стороны, и ни одна из них уже не может повернуть вспять, а тем более - на вершину холма. Жадность и забота только о себе многих уже погубили. Но никого, заметь, не сделали счастливым. Оторвешься от племени - непременно погибнешь. Белым ты все равно никогда не станешь. И из прекрасной кожи, подаренной тебе многими поколениями предков, никуда не вылезешь…».
Молва гласила, что молодой специалист, мрачно выслушав барабанное послание, переданное ему по поручению дедушки, загрустил, замкнулся. Но, видимо, думал он слишком долго. Так что дедушка потерял надежду на благоразумие блудного внука или попросту устал ждать. И даже искренне жалея неразумного молодого человека, люди не спешили сочувствовать ему; во всяком случае, осуждения в адрес дедушки и других его, более покладистых внучат, учинивших, судя по всему, расправу, я так и не услышал от местных жителей, даже городских. Им все было понятно, они считали случившееся справедливым.
Откуда же такая власть по отношению к молодому, в расцвете сил, цивилизованному мужчине у дряхлого деревенского старика, который, скорее всего, и читать-писать не умеет?
Версия первая. Дедушка был традиционным вождем. И олицетворял группу ответственных распорядителей общественного (общинного, деревенского, родового, племенного) фонда, с незапамятных времен доверяемого народом местным лидерам. В Камеруне, например, половина находящихся в обороте кредитных средств местных предпринимателей черпается из родовых и фамильных источников. Большинство находящихся у населения денежных сбережений тоже сконцентрированы в такого рода страховых запасах общин, деревень, больших семей, возрастных братств, мужских и женских союзов, тайных ритуальных ассоциаций и других сгустков традиционных отношений. Эти деньги нередко используются для отправки на учебу молодых односельчан, чтобы потом иметь своего надежного, связанного узами родства и другими обязательствами человека в местных и национальных структурах власти и бизнеса.
Версия вторая. Дедушка в качестве полномочного представителя предков рода и их духов руководил проведением инициации (посвящения в мужчины) того возрастного слоя, к которому принадлежал погибший молодой человек. Сам этот факт освящает их отношения, делая дедушку более значительной фигурой, чем, скажем, крестный отец в христианстве.
Германский этнолог Эйбл-Эйбесфельдт написал об этом с завидной полнотой: «Я часто задавался вопросом: почему такую важную роль в человеческих сообществах играет именно обряд посвящения в мужчины? Теперь я прихожу к мысли, что путем запечатления в мозгу групповой символики достигается отождествление себя и «своих» с соответствующими символами, а заодно и готовность придавать первостепенное значение общему благу всей группы (она-то ведь за символами и стоит). По-видимому, преданность группе внушается мужчинам с большим успехом, нежели преданность семье и роду. Применительно к мужчинам это очень существенно: на них возложена защита группы, и в случае чего они должны быть готовы сложить головы. Чтобы добиться такой готовности, в обряд посвящения вводятся какие-нибудь суровые испытания и унижения. Это создает между наставниками и учениками отношения господства и подчинения, облегчающие обучение. Такие приемы и по сей день используются для выработки не рассуждающего конформизма».
Версия третья и главная. Судя по оперативности, жестокости и даже профессионализму акции, не исключено, что за спиной старика стояла невидимая со стороны и, тем не менее, достаточно мощная система иерархии возрастных братств. Вершиной ее выступает привилегированный «сверхвозрастной класс». Скорее всего дедушка опирался на репрессивный аппарат архаической «юстиции» одного из тайных ритуальных обществ. В их фундаменте лежат поколенческие связи, не зависящие впрямую от родства и свойства и составляющих каркас родоплеменных структур. Словом, история стара, как архаический мир древних традиций. Новацией было лишь то, что орудием (или его имитацией) мести за нарушение допотопных обычаев в условиях столичного города сыграл продукт чужого индустриального общества - заморский грузовик. Кстати, эта история проливает свет и на истоки многих конфликтов и криминальных происшествий в многомиллионной чернокожей диаспоре Запада и в среде африканцев, успешно осваивающих Россию.
Жениться на внучке
...Когда мои африканские друзья-ровесники, солидные джентльмены, вдруг спокойно, будто о чем-то обыденном, заговорили в моем присутствии о «женитьбе на внучке», я похолодел. И, не стесняясь в выражениях (они учились у нас и знали русский язык), сказал все, что я, цивилизованный европеец, по этому поводу думаю. В ответ - дружный смех, веселые реплики.
- Вы склонны всё переводить дословно, а понимать буквально!
- А что, если речь идет о внучке, в переводе следует говорить о бабушке? - парировал я.
- Дело не в терминах, а в глаголе. Речь идет, действительно, о будущем замужестве внучки, которое любящий дедушка хочет обеспечить материально. Как тебе это объяснить? Да нет, все равно не поймешь. Тут надо родиться африканцем.
Действительно, в языках племен, живущих на стыке Анголы, обоих Конго и Замбии, встречаются словосочетания, кажущиеся немыслимыми. Как, например, перевести глагол «рождать внука», который сосуществует с нормальным словосочетанием «рождать сына (дочь)»?.. Вот и за словосочетанием «жениться на внучке» стоит традиция активного участия деда в ее судьбе, предусматривающая за ней право распорядиться имуществом деда (обычно по линии матери) после его смерти. Кстати, такой обычай был известен древним грекам, рассматривавшим его как отрыжку материнского счета родства, и имевший название эпиклериата.
В наследовании - форме передачи имущественных прав - могут быть оговорены социально обусловленные «пропуски»: имущество деда (как и его имя) переходит к его внучкам и внукам, минуя родителей (дочь, в частности). В этом заключена гарантия определенного способа использования имущества, нажитого стариками, и защита его от своеволия детей, и особенно их супругов, пришедших из других кланов. Внук, пройдя церемонию инициации, сближается по статусу с отцом, более близким ему по возрасту и деятельности. Он в социальном смысле становится полноценным членом общества, а внучка остается лишь дочерью собственных родителей! В условиях патриархального счета родства именно она - наиболее уязвимый член семьи. Например, в вопросе о праве самостоятельного (а не навязанного родителями) выбора мужа и связанных с этим материальных проблемах. Она может полюбить и неимущего, и для деда в такой ситуации главное - уберечь внучку и ее избранника от бедности.
Патриарх российской африканистики Дмитрий Алексеевич Ольдерогге первым выяснил, что словосочетание «брак на внучке» имеет параллельный смысловой перевод. Он его обозначил так: «моя вещь - внучка». Впрочем, не исключено, что более точным явилось бы выражение: «мою вещь - внучке!» То есть: «внучку, как мою собственность и воспитанницу, желаю присоединить к остальным моим вещам», или «вещи мои прошу передать (присоединить к) внучке в ее полное распоряжение». А поскольку наиболее типичным поводом смены собственника вещей является в традиционном африканском обществе заключение брака, постольку в ход пускается глагол, буквально означающий женитьбу.
Есть в этом вопросе и такой аспект. Африканский дедушка, живущий в джунглях или в саванне, - труженик и собственник одновременно. Сравниваю с собой. Живем на одной планете в одно и то же время. Я, гражданин государства, стремящегося стать цивилизованным, всюду натыкаюсь на запреты, созданные индустриализацией и усугубленные непостижимой для меня приватизацией. Мой современник-африканец на малой своей родине всюду видит принадлежащие ему, как члену племени, предметы и дары (силы) природы, и естественной задачей считает умелое собирание и эффективное использование их. То, что он собрал, создал, - это его. Все остальное принадлежит племени (в том числе и ему, но это неразделимо).
Приданое внучки обычно включает в себя крупный и мелкий скот, орудия женского труда и утварь домашнего быта. Они уходят вместе с внучкой в семью и племя ее мужа, но права на ключевые, жизнеобеспечивающие природные ресурсы клана внучки муж и его родня принципиально не имеют, так как умершие сособственники у них разные. А выяснить их отношение к такого рода перераспределению общего достояния невозможно даже с помощью колдуна. Да и лучше не беспокоить по столь банальному поводу уважаемых предков и их духов. Словом, приданое внучки, как и выкуп, вносимый за невесту внуком, если присмотреться, являются одновременно откупом от возможных притязаний на общее с предками и потомками природное «имущество» рода-племени. Дед его сохраняет, а внучке для поддержания ее имиджа и всей семьи передает то, что создано им самим и его ближайшими родственниками собственными руками.
Есть еще и психологический момент. Отношения отцов и детей сложны не только в России, но и в Африке, однако, по-иному. Там родители, согласно обычаю, с детьми почти не общаются с той поры, как малыши уходят в «детскую деревню», и до того, пока они не обретут статуса взрослых. Другое дело - внучата, которые в течение всего этого периода находятся на попечении бабушек и дедушек. Общение рождает отношения. Кроме того, внучка, весьма возможно, напоминает дедушке даже именем своим юную бабушку (внукам принято давать имена старших), тем более, что обычно они с юным дедушкой воспитывались в близлежащих «детских хижинах». Эта новая, будущая бабушка даже ближе в родственном плане дедушке: согласно архаическим представлениям, дух крови и дух спермы обоих родов объединились во внучке. На этом стоял и будет стоять африканский традиционный мир.
Здесь нет психоаналитических изысков, аналогичных европейскому Эдипову комплексу. Просто патриарх в странах Африки, как человек волевой и умудренный жизненным опытом, должен заботиться в первую очередь о малых и слабых. Его естественными союзниками выступают дядья внучки, сыновья деда, а также единокровные братья и сыновья внучкиной матери. Щекотливые нюансы в отношения дедушки и внучки порою вносит одно нередкое в архаическом обществе обстоятельство. При общем благожелательно-родственном отношении ко всем детям рода-племени, как своим, все-таки имеет место неприязнь, а то и вражда между женами одного мужчины и его детьми от разных матерей. Она напоминает сюжеты поведения мачехи по отношению к родным дочкам и бедной падчерице в русских народных сказках.
Тема мачехи у племен, населяющих переполненные сиротами многострадальные Руанду и Бурунди, звучит особенно щемяще:
Тише, тише, мой малыш,
Не отдам тебя, не бойся,
В руки мачехи твоей.
Мачеха такая злая -
За сухими за дровами
Может в самый дождь послать...
Она тебя будет водой поить,
Когда все коровы отца твоего
С выменем полным вернутся домой.
Как защититься от козней мачехи? Защитниками обездоленных или находящихся в опасности малышей выступают прародители.
К бабушке я тебя отнесу,
Если на нас враги нападут.
Тише, любовь моя, тише,
Спи, несмышленка моя.
Бабушка - мама всех наших детишек,
Мама твоя и моя.
Дедушка, как глава большой семьи и «начальник» бабушки выступает в роли сурового, но справедливого арбитра. Для него все внучата любимы и равно достойны шансов на счастье. Пусть внучка станет любимой женой достойного мужчины. Дедушка сделает для этого все, что он может. А потом, уйдя в другой мир и став духом, уже «оттуда» будет радоваться их счастью и помогать преодолевать неизбежные, к сожалению, жизненные невзгоды.
Фрагмент из книги И.Л.Андреева «Тамтам сзывает посвящённых» (философские проблемы этнопсихологии), которая выходит в издательстве «Прогресс – Традиция». В её основе лежат материалы, собранные автором во время работы в 15 африканских странах в 1962-2004 годах. Заказ можно сделать по телефону: 8 (495) 245-53-95.
Комментариев нет :
Отправить комментарий