Павел КУРЕННОВ
ИСЦЕЛЕНИЕ БЕЗ ЛЕКАРСТВ
Продолжение. Начало
СТАРИННЫЕ МЕРЫ ВЕСА И ЕМКОСТИ
гран ≈ 62 мг
фунт ≈ 410 г
унция ≈ 30 г
галлон ≈ - 4,5 л
кварта ≈ 1 л
пинта ≈ 0,5 л
НАРОДНЫЕ СРЕДСТВА ОТ АНГИНЫ
1. Десять ягод инжира сварить в 0,5 л молока. Отвар выпить в течение дня в три приема, в горячем виде, подолгу задерживая во рту.
2. В одной столовой ложке горячего молока развести 2-3 капли розового масла. Принять в 2-3 приема в теплом виде.
3. Одну столовую ложку лепестков сушеной розы (чайной) залить стаканом горячего молока или воды, довести до кипения. Настоять 15 мин. Дать остынуть. Полоскать теплым отваром горло.
4. Две столовые ложки сушеного шалфея залить 0,5 л воды. Довести до кипения. Настоять 10-15 мин. Добавить одну столовую ложку соли. Полоскать до 5-6 раз в день.
ВЕЛИКОЕ И УНИВЕРСАЛЬНОЕ СРЕДСТВО ОТ ВСЕХ ВИДОВ РЕВМАТИЗМА И РАДИКУЛИТОВ
Дед автора вылечил этим средством сотни таких больных, которые уже потеряли всякую надежду на выздоровление. Тысячи других знахарей также пользовались с успехом описанным ниже средством.
Два фунта сенной трухи следует положить в ситцевый мешок и кипятить в кастрюле или другой посуде 30 мин. Полученный отвар влить в ванну и добавить горячей воды до половины ванны. Сесть в ванну и закрыться брезентом так, чтобы края брезента свисали с ванны. В середине брезента сделать вырез по диаметру шеи, вшить туда резинку и при принятии ванты просунуть в вырез голову.
Сенная труха содержит много эфирного масла, это сильное средство против ревматизма. Если ванну не закрывать брезентом, то эфирное масло испарится вместе с паром. Под брезентом же масло входит в тело больного через открытые поры. Годна всякая материя, если она не пропускает пара. Вода в ванне должна быть горячей, какую только может выдержать больной. Как только вода немного остынет, следует добавить горячей воды вновь.
Само сено не выгодно для данного лечения, непременно должна быть сенная труха. После принятия ванны труху выбрасывают. Лучше всего принимать эти ванны поздно вечером перед сном. Многие знахари считают, что для застарелого мускульного ревматизма надо принять от 30 до 40 ванн. Дед автора, знаменитый знахарь, и другой прославленный знахарь Данила давали больным застарелым ревматизмом до ста и более ванн из сенной трухи.
Некоторые знахари рекомендуют длительность такой ванны - 1 час, другие - 40 мин., а иные только 20 мин.
В очень тяжелых и застарелых формах ревматизма следует принимать ванны ежедневно, а для менее тяжелых больных - через день.
Перед решением принимать эти ванны все знахари исследовали состояние больного и его сердце. Если сердце слабое, то применение описанного средства считается опасным. Если у больного были сердечные приступы, то лечение горячими ваннами вообще невозможно. Людям со слабым сердцем не советуют оставаться в горячей воде более 10 мин.
Все знахари советовали после курса лечения сенной трухой пить настойку корня сарсапарели. Берется 3 унции корня сарсапарели и 2 кварты очень хорошего виноградного вина. И белое, и красное вино пригодно для настойки, однако следует избегать дешевых вин, так как последние содержат много танина, который снимает целебную силу настойки корня. Корень настаивают в темном помещении и ежедневно взбалтывают.
Доза: одна рюмка 3 раза в день за час до еды.
Знахари советуют после этого лечения ходить еженедельно в русскую паровую баню и как можно дольше и сильнее париться березовым веником.
Примечание. Во время лечения настойкой корня сарсапарели нужно остерегаться от простуды и сквозняка.
Все пациенты моего деда и других знахарей были русскими провинциалами и соблюдали не только большие посты, но и постились еще по средам и пятницам, тем самым избавляясь от вредных токсинов и кристаллов мочевой кислоты.
Современникам, забывшим о постах и диете, следует все же периодически переходить на вегетарианскую диету. Пять-шесть недель такой диеты (сырые овощи и фрукты) в году предохранят от мук всех видов ревматизма и многих других болезней. Помимо этого необходимо иметь один день в неделю полной голодовки. После 35 лет следует голодать два раза в год по несколько дней.
ВЕЛИКОЕ И УНИВЕРСАЛЬНОЕ СРЕДСТВО ОТ РЕВМАТИЗМА ВСЕХ РАЗНОВИДНОСТЕЙ
Во всех частях необъятной России с успехом применяются средства из березовых почек. Почки настаиваются на водке или спирте, и настойка применяется для втирания. Иногда настойку употребляют внутрь в малых дозах. Березовые почки заливают кипятком, некоторое время настаивают в чайнике (не более 10 мин.), и больной пьет их как чай, чтобы вызвать потение.
Однако мазь из почек считается самым сильным и действенным средством. Ею натирают больные места.
Приготовление: взять два фунта совершенно свежего, непастеризованного и соленого коровьего масла, положить в глиняный горшок вместе с березовыми почками слоями: слой масла толщиной в 2-3 см и слой почек такой же толщины. Чередовать, пока горшок не будет полным. Закрыть горшок крышкой, замазать отверстие вокруг крышки тестом и поставить горшок на 24 часа в духовку (хорошо бы в русскую печь). Затем выжать масло из почек и положить туда четверть унции камфары, истолченной в порошок. Держать сосуд плотно закрытым в прохладном месте. Натирать больные места раз в день на ночь.
ВЫДАЮЩЕЕСЯ НАРОДНОЕ СРЕДСТВО ДЛЯ ЛЕЧЕНИЯ ХРОНИЧЕСКОГО РЕВМАТИЗМА С ОПУХОЛЯМИ И БОЛЯМИ СУСТАВОВ
Многие врачи, изучившие народную медицину, утверждают, что они были свидетелями многих случаев излечения тяжелых видов ревматизма следующим средством.
Если ревматизм ног, надо сшить мешки, имеющие форму ног и части туловища до поясницы. Нарвать березовых листьев и набить ими мешки. Вечером, перед сном, вставить ноги больного в эти мешки с таким расчетом, чтобы довольно толстый слой листьев облегал поверхность ног со всех сторон. Ноги будут сильно потеть, как они потели бы в паровой бане. Если они станут слишком мокрыми, листья в полночь надо сменить.
НАРОДНОЕ СРЕДСТВО ОТ РАДИКУЛИТА И РЕВМАТИЗМА
В деревнях в старину применяли такой способ лечения радикулита и суставов. Деревянную бочку наполняли на две трети сенной трухой, выливали в нее 3-4 ведра крутого кипятка, размешивали смесь деревянной палкой, накрывали бочку холстиной. Когда масса остывала до температуры, переносимой телом, забирались и бочку до шеи, а верх бочки закрывали холстиной или старым одеялом. На область сердца клали мокрую тряпку и сидели в бочке до остывания массы. Если сердце слабое, приподнимались, освобождая грудь от массы. Вместо сенной трухи можно залить кипятком мелко рубленый лапник сосны или кедра.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Дарья ДОНЦОВА:
- Я чего-то не могу позволить себе… Например, ...заболеть, чтобы это попало в газету «Жизнь» с заголовком: «Госпожа Донцова умирает в больничной палате...». Потому что, если это произойдет, то за мной обвалится несколько миллионов российских женщин, у которых онкология.
- Я чего-то не могу позволить себе… Например, ...заболеть, чтобы это попало в газету «Жизнь» с заголовком: «Госпожа Донцова умирает в больничной палате...». Потому что, если это произойдет, то за мной обвалится несколько миллионов российских женщин, у которых онкология.
Мы поехали отдыхать в Тунис, и у меня совершенно неожиданно начал расти бюст. А поскольку мне добрый Господь отсыпал первый размер, и то еле-еле, то я всегда мечтала, что у меня когда-нибудь будет большая грудь, а она все не росла и не росла. И вдруг на пороге сорокапятилетия в Тунисе она стала резко увеличиваться в размере. Я жутко обрадовалась. Со мной была подруга, очень хороший хирург, я ей показываю, говорю, посмотри, какая я теперь, а у нее - ужас в глазах. «Немедленно, - говорит, - возвращаемся и к онкологу!»
В Москве я отправилась в Институт им. Герцена. Попала к профессору, которая мне сказала: «А что ты вообще, милочка, сюда пришла, у тебя рак в последней стадии, жить тебе осталось, наверное, месяца три, и вообще, стоит ли делать операцию?» Я, еле живая, спрашиваю: может, все-таки попробовать? На что получаю потрясающий ответ: «А смысл?»…
…У меня трое детей, младшей из которых было 10 лет, пожилые мама и свекровь, у меня собаки, кошка, то есть умирать было просто невозможно…
Лучевую терапию я просто физически не заметила. Сначала на вас таким как бы фломастером рисуют квадратик, на него медсестра нацеливает луч. Вы ложитесь на стол, над вами стоит что-то похожее на фотоаппарат, вы себе лежите и лежите, вам говорят: «Вставайте», - и вы встаете. И все… С химией хуже. Потому что вас все время тошнит. Никакие таблетки, призванные эту тошноту купировать, мне не помогали. Я год просидела в обнимку с унитазом… лысая…
Мои родные привезли меня из больницы, положили на диван и сказали: «Мамочка, мы все убрали, лежи, отдыхай». И убежали на работу. Два сына и муж. Я полежала, полежала и встала. Обнаружила в ванной зеркало с серыми разводами, пыль, которую они замели куда-то под стол… они очень старались, правда. Занавесочки, которые полиняли, потому что они простирали их вместе с тюлем. И полное отсутствие еды в холодильнике - на четырех полках лежало одно яйцо. Шоколадное. Ну что, я взяла сумки и отправилась на рынок за продуктами. А куда деваться?
Мне кололи такое лекарство, называется «циклофосфан». На какой-то из химий я пошла в магазин «Сад и огород», что-то мне там надо было купить. Вхожу, и первое, во что я утыкаюсь, - стоит гигантских размеров мешок, а на нем большими буквами написано: «Циклофосфан. Яд для садовых грызунов». Я стою и думаю: меня травят, как крысу!
У меня отрезаны грудь и... весь нижний этаж. Восемнадцать химиотерапий, который год сижу на гормонах. Если от вас отрезали какие-то куски, это еще не драма. И даже если после операции от вас убежал муж (а я знаю такие случаи), то это к лучшему: он все равно убежал бы… Я не считаю свою болезнь трагедией. Трагедия – это если бы у меня умер ребенок. А я знала, что не умру. Фиг вам! Чего это я должна умирать?
…Ну, что тут можно посоветовать? Посоветую поплакать, пожалеть себя первые два часа, потом вытереть сопли и, в принципе, понять, что это не конец. Ну, это все, конечно, неприятно, потому что придется лечиться, кому-то долго, кому-то меньше. Но рак лечится - это обязательно нужно в голове держать. По крайней мере, лечение продлевает жизнь - сразу не умрешь. Необходимо помнить, что если тебе сказали диагноз, это не значит, что ты завтра отправился в крематорий. А затем надо просто перестать рыдать и попытаться собраться внутренне и подумать, собственно говоря, что тебя здесь держит. Ну, это у всех разное: кого-то дети, кого-то муж, кого-то подруга, кого-то собака, кошка. Разные ситуации бывают. Вспомнить, кого ты здесь не можешь оставить, кто здесь без тебя гарантированно вместе с тобой уйдет на тот свет. И когда вот это понимаешь, тогда делается намного легче. Да, у меня была проблема в организме. Я с ней справилась и уверена: другие тоже могут справиться. Людям, которые оказались в подобной ситуации, я могу дать только один совет: не падайте духом. Знайте, что онкология лечится, сейчас медицина развита до такой степени, что, даже если вас не вылечат, вам подарят годы и годы жизни. И помните, что мы сами кладем себя в могилу и сами себя оттуда вытаскиваем. Одна моя соседка по палате, например, все время билась в истерике: «Ах, они мне удалили грудь!.. Теперь мой муж меня обязательно бросит...» Выходит, муж не с ней жил, а с ее грудью! Тьфу!
Я после операции шла по Переделкину и налетела на одну вдову писателя, о любовниках которой слагались легенды. Ее муж дрался за нее на дуэли в 80-х, в любой компании, куда она приходила, мужчины падали к ее ногам. И вот я сталкиваюсь с ней на дорожках Переделкина, и она спрашивает меня, почему я такая грустная. Я рассказываю ей об операции, и тут она задирает кофточку, и я вижу, что у нее была точно такая же операция. Я не нашла ничего более умного, чем спросить: «А ваши любовники-то как?» На что она мне говорит: «Деточка, а кто тебе сказал, что мужчины живут с телом?» И ушла. Вот это был урок. Потому что, если вас в этой ситуации бросил муж или любовник, - семь футов ему под килем, значит, он все равно бы вас бросил. Радуйтесь, что это произошло раньше.
Наша советская женщина, узнав, что у нее рак груди, первым делом накрывается одеялом и думает: я неполноценная, пора умирать. И тут появляюсь я, непохожая на калеку, и говорю: знаешь, киса, у меня было то же самое. Я что, инвалидка? Рак победим, волосы и ногти отрастут. Надо только в это верить». Со мной в палате лежало шесть женщин. И все они живы и здоровы! Среди нас была совсем молоденькая девушка - после операции она еще и ребенка родила! И никто из нас не собирается умирать. Мы поняли, что онкология была нам дана как некая остановка в пути - чтобы понять, куда идти дальше. И каждая как-то изменилась...
Однажды Донцова стала свидетельницей того, как тяжелую онкологическую больную спасли… кошки.
Она лежала дома, одинокая женщина, практически не встававшая с кровати. У нее было три кошки. К ней ходила патронажная сестра, которая однажды заболела. В Красном Кресте была какая-то неразбериха, и про эту больную забыли. Когда к вечеру кошки заорали, что у них кончилась еда, хозяйка поняла, что надо что-то делать.
Наутро к ней никто опять не пришел, и тогда она на коленях и локтях поползла к холодильнику. В общем, когда через неделю про нее вспомнили, безнадежно больная мыла окно, стоя на подоконнике. Они перепугались, отправили ее в больницу на обследование. Куда делась ее онкология - понять не мог никто.
Необходимо быть тотально занятым. С семи утра до часу ночи. А ложась спать, надо вспоминать дела на следующий день. И ставить перед собой далекие цели, для достижения которых понадобится десять, пятнадцать, двадцать лет… Когда понимаешь, что жизнь не кончена, она не заканчивается.
Если бы в нашем мире было стыдно умирать до двухсот лет - мы бы жили до двухсот лет. Если бы смерть была стыдом, мы бы жили очень долго.
После «онкологии» каждая болезнь кажется той самой. Встаю утром - у меня заложен нос, и первая мысль, которая приходит: это рак носа. Смотрюсь в зеркало и уговариваю себя: «Дашутка, мне даже смешно, забудь про это. Просто тривиальный насморк». И, знаете, помогает. Или начинает болеть спина - нет сомнения, у меня рак костей. И вновь себя уговариваешь: «Если бы это был рак - ты бы давно умерла. Пять лет болит, а ты все живешь - нет, это просто остеохондроз». Так что оптимизм порой нужно вырабатывать.
С утра открываю красивые баночки и замазываю-заштукатуриваю лицо: тут - румяна, там - бровки, глазки, губки. В результате - замечательная внешность. Прическу делаю у подруги в салоне на Якиманке. А стройность, точнее, узкая кость, у меня, к счастью, врожденная. Я никогда не была полной и не придерживалась никаких диет.
По материалам газеты «АиФ Долгожитель», журналов «Итоги», «Женское здоровье», сайта FederalPost, сайта Донцовой, Национальной информационной службы Страна.Ru
Когда десять с лишним лет назад в столичном издательстве «Эксмо» одна за другой начали выходить книги новой серии «Иронический детектив», подписанные незнакомым широкому читателю именем «Дарья Донцова», легкомысленные, смешные, не претендующие на то, чтобы властвовать над умами, кого-то и чему-то учить, никто не предполагал, что они завоюют такую популярность. Сегодня ее сочинения выпускают огромными тиражами с какой-то фантастической периодичностью - по книге в месяц.
- Даша, большую часть жизни вы прожили как Агриппина. Это ваше имя. Когда и почему вы стали Дарьей?
- В 1997 году, когда выходила моя первая книжка «Крутые наследнички». Псевдоним мне придумали в издательстве. Агриппина, сказал художник, оформлявший книгу, - это слишком длинно, некрасиво полиграфически, не вписывается в дизайнерскую идею. С другой стороны, «Агриппина» походит на псевдоним. Устанешь объяснять, что это твое настоящее имя. К тому же его трудно запомнить. Было несколько вариантов. Когда из «Агриппины» убрали «лишние» куски, получилась «Арина»...
- И все же остановились на Даше.
- Да, из-за главной героини. В то время была готова только одна серия - «Любительница частного сыска Даша Васильева». Книги были написаны от первого лица, и героиня во многом ассоциировалась с автором. Понравилось и сочетание двух «Д» - Дарья Донцова.
- А Донцова - настоящая фамилия?
- Да, по мужу. Девичья у меня - Васильева, как и у моей героини. А Донцов Александр Иванович - профессор, декан факультета психологии МГУ и мой третий муж.
- Значит, вы были не только Васильевой и Донцовой, а еще и...
- Нет, в предыдущих браках я не меняла фамилию. Первый брак продолжался чуть больше трех месяцев... Мне тогда было 19. Я училась на журфаке МГУ и ходила в драматический кружок, который вел Боря Берман, теперь известный шоумен. А мальчик, ставший отцом моего старшего сына Аркаши, был родом из Питера. Я не видела его более 30 лет и ничего о нем не знаю.
- 30 лет?! Сколько же вам в таком случае?..
- 7 июля исполнится 56. Аркаша родился, когда мне только минуло 20. Сейчас уже внуку, Никите, скоро будет восемь лет.
- Вы строгая бабушка?
- Я вообще не бабушка. Хотя Никита и зовет бабой. Он смешной и очень умный. Говорит сложноподчиненными предложениями. Обожает собак. Однажды в песочницу, где играли дети, заскочил здоровый спаниель. Ребятишки кинулись врассыпную. Один Никита широко улыбнулся и... обнял пса. Когда я подоспела, тот уже облизал парнишку сверху донизу. Никита блаженствовал.
- У вас всегда жили собаки?
- С самого детства. Даша прижала к себе мопса Мулю, резвого толстячка цвета кофе с молоком. Черный пудель Ада в этот момент деликатно обхватила ее ногу, а второй мопс, точная копия Мули, свернулся калачиком на стуле. Даша объяснила, что вообще-то собак у нее пять, но две живут на даче в Переделкине.
- Дача папина? Вы ведь писательская дочка?
- Да, мой папа, Васильев Аркадий Николаевич, был писателем. Последнюю его книжку «В час дня, ваше превосходительство...» несколько лет назад переиздал Воениздат. Мы с мамой были приятно удивлены. Ведь папы нет уже более 30 лет.
- А каким было ваше детство? В родительском доме бывали люди знаменитые?
- Я их не воспринимала как знаменитостей. Лишь позже, через много лет, поняла, что вот та тетя была Лиля Брик. А это - Корней Чуковский. А это - Каверин, Катаев, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Зоя Богуславская… Приходил Твардовский.
- Иными словами, вы сидели на коленях у Корнея Чуковского и даже не задумывались, что когда-нибудь будете рассказывать о том внукам...
- У Чуковского я на коленях не сидела. Корней Иванович бегал с нами, детьми, наперегонки по дорожкам Переделкина. И всегда нас обгонял, потому что у него были такие длинные ноги, как у циркуля. Корней Иванович устраивал для нас театр, проводил костры - «Здравствуй, лето!» и «Прощай, лето!». Когда журнал «Юность» опубликовал воспоминания Чуковского, я с изумлением обнаружила там всех нас - детей, игравших в его театре, плясавших вокруг его костров и бегавших с ним наперегонки.
- Уж не воспоминания ли Корнея Ивановича подвигли преуспевающую журналистку взяться за прозу?
- Нет, свой первый детектив я написала раньше - в 1976 году. Отнесла его в журнал «Юность», где мне доходчиво объяснили, что бабы детективов не пишут. Их вообще имели право писать в нашей стране лишь несколько человек. Редактор загибал пальцы: этот, этот и этот... В заключение он посоветовал: «Пишите про рабочий класс, девушка. Или про любовь».
- И вы написали про любовь...
- Нет, про сталеваров.
- ???
- Я спустилась на нижний этаж, где жил писатель Владимир Попов, папин приятель. Папы уже четыре года как не было, и я решила поговорить с другим маститым. Я спросила: «Дядя Володя, а как это - писать про рабочий класс?» «Деточка, - он широким жестом обвел книжные стеллажи, где стояли его книги, толстенные томищи в твердых переплетах, - видишь, как хорошо я живу. Так вот, я всю жизнь пишу про сталеваров». Он объяснил мне, как устроен мартен. «Ты, - сказал, - напиши, а я тебя с нужными людьми познакомлю, меня сталевары любят». Он мне наметил такую замечательную карьеру, что я написала про сталеваров. И отнесла роман в «Юность».
- И что же?
- Роман мне вернули. Особенно возмутило редактора, что на какой-то странице директор завода падал в мартен, вернее, его туда бросали. Это была весьма трагическая история. А жена директора выпрыгивала из окна. Я поняла, что это - карма и ничего другого, кроме детективов, я писать не могу. И стала работать в газете «Вечерняя Москва».
- Но прошло 20 лет, и вы написали свой второй детектив. А потом еще несколько десятков. Как это случилось?
- Я заболела раком. И попала в больницу. До двух часов дня - процедуры, а с двух до двенадцати ночи - что делать? Не сериалы же смотреть... И я начала сочинять. Если бы не заболела так серьезно и не залегла в больницу на месяцы, не стала бы писать. Мне бы это в голову не пришло.
- То есть болезнь помогла «остановиться, оглянуться».
- В каком-то смысле. Болезнь всегда дается человеку ради чего-то.
- Вы пробовали нетрадиционные методы лечения?
- Пробовала, но не взамен традиционных, а в придачу. С болезнями, особенно с серьезными, шутить нельзя. От онкологии спасает только нож, химия, лучевая терапия. Не надо надеяться, что вокруг вас помашут руками - и все пройдет. Со мной лежали две женщины: жена известного экстрасенса и жена очень разрекламированного колдуна. Обе умерли, потому что доверились мужьям и пропустили время. О чем тут говорить?..
- А страх смерти вы испытывали?
- Нет. Я не помню, кто это сказал, но очень точно: «Пока я живу, смерти нет. Когда я умер, смерти тоже нет»...
- Значит, вас спас Бог?
- Скорее, муж. Женщины в нашей палате бились в истерике: «Я калека. Как покажусь мужу с... грудным протезом!» А я знала, что даже если от меня останется одно ухо, Александр Иванович все равно будет меня любить.
- Сколько у вас детей?
- Читатели считают, что от одного до восьми. А на самом деле трое. Аркаше - 36, Диме - 34, Маше - 22.
- У вас есть девиз? Какому принципу вы стараетесь следовать?
- Никогда не сдавайся!
- Вы испытывали чувство зависти, ревности?
- Один раз испытала жуткий припадок зависти. Пять книжек лежали в издательстве и никак не выходили! Лоток, где лежали другие книги, хотелось сгрызть... Но жалеть себя непродуктивно. Если не получается, измени что-то в себе. Я рада, что никому не перешла дорогу и никому не сделала зла.
- Что еще вы хотели бы сделать в жизни?
- Есть такая писательница - Барбара Картленд. Она написала то ли 792, то ли 890 любовных романов. Я хочу ее переплюнуть, написать хотя бы тысячу.
Елена БЕРЕЗИНА
Комментариев нет :
Отправить комментарий